"Илья Варшавский. Возвышение Елизара Пупко" - читать интересную книгу автора

кем-нибудь другим, но слово - не воробей. Теперь уже поздно было раскаиваться.
Да и вряд ли посещение Парижа группой одаренных литераторов было таким уж
секретом. Наверняка, оно привлекло внимание общественности. Так что, если
какой-нибудь Сюртэ Женераль, или что-либо в этом роде, захотят дознаться, то
ничего не скроешь. Тут наскоро придуманный псевдоним может только повредить.
- Профессия, - продолжил допрос незнакомец.
- Писатель, - раздраженно ответил Пупко. - А разрешите узнать, чем вы
занимаетесь?
- Лицо свободной профессии. К тому же, любимец женщин. Имею обширные
знакомства. Зовут меня Жан-Пьер, в прошлом - Иван Петрович. Вижу, симпатичному
туристу нужна девочка, потому и подсел. Здесь неподалеку есть одно местечко,
товар - пальчики оближешь. - Тут Жан-Пьер действительно лизнул свои пальцы с
обкусанными ногтями. - Ну как, пойдем?
Нет! Не продажной любви искал в своих романтических мечтах Елизар Пупко!
Да и денег у него в кармане таких не было. И вообще его совсем не прельщала
перспектива привезти домой французский сувенирчик, который и пять врачей не
вылечат. К тому же помнил он из прочитанной брошюры, как иностранные разведки
фотографируют неосторожных туристов в постели проститутки, а потом, используя
шантаж, вербуют для своих темных дел.
- Исключается! - сухо сказал он. - Такими делами не интересуюсь.
- О, понимаю! - воскликнул Жан-Пьер. - Что ж, в наш бурный век бывает.
Даже юноши подвержены сему недугу. Значит, только стриптиз? Или, может быть, -
он перегнулся через столик и шепнул нечто, отчего Елизар лишь крякнул. -
Охотно буду вашим гидом.
Тут Елизар Пупко сделал гениальный ход конем.
- Послушайте, милейший, - протянул он снисходительным тоном, каким,
вероятно, разговаривал с наглецами Андрей Волконский. - Я тут должен
встретиться со своим товарищем. Он вот-вот подъедет. Поэтому прошу избавить
меня от дальнейших приглашений куда-либо.
Ловко он отбрил этого прохвоста, ничего не скажешь! Здесь и презрительное
"милейший", и упоминание о приятелях, готовых прийти на помощь, и
категорическое требование прекратить всякие гнусные предложения, оскорбляющие
честь порядочного человека.
Жан-Пьер даже привстал.
- Ни слова, о друг мой, ни вздоха, - продекламировал он, прижав руки к
груди. - Не знал, что вы - с группой. Думал, одинокий турист. Сам был
гражданином этой великой страны и знаком со строжайшими правилами. Ценю и
уважаю! Так что, уж не обессудьте! Эй, гарсон! Надеюсь, - вновь обратился он к
Елизару, - вы не откажетесь выпить со мной по рюмке коньяка в знак
глубочайшего уважения, которое я к вам питаю?
- Не откажусь, - со снисходительностью победителя сказал Елизар Пупко.
Жан-Пьер быстро пролопотал что-то гарсону, указав при этом зачем-то
пальцем на Пупко. Вскоре перед ними появилась бутылка и два чистых бокала.
Радушный француз тут же наполнил их на одну треть.
- За ваше здоровье!
- Взаимно! - отвесил поклон Пупко, хотя в душе он вовсе не желал здоровья
этому назойливому сутенеру. Однако тут он во всем следовал указаниям,
полученным при инструктаже перед отъездом. Быть всегда вежливым и не отклонять
приглашения к угощению.
Казалось, все шло хорошо, или, как мысленно выразился Елизар, без