"Борис Васильев. Александр Невский " - читать интересную книгу автора

собственный правый фланг, на котором что-то вроде бы задвигалось.
Удалой не знал, что Тугачар уже развернул свой ту-мен, уже оценил
позицию и начал действовать в строгом соответствии с повелениями
Субедей-багатура. Ни в одной армии мира тех лет не было столь жесткой, даже
жестокой, дисциплины, как у монголов, чем во многом и объясняются их
быстротечные победоносные войны. И, несмотря на нетерпеливый характер
Тугачара и даже на то, что был внуком самого Чингисхана, в битву он не лез.
Впрочем, командирам такого ранга категорически запрещалось лично участвовать
в боях: они руководили своими войсками, стоя на возвышенностях позади
сражающихся в окружении гонцов, адъютантов, а то и жен или любовниц, и вели
бой, не участвуя в нем лично. И сейчас его воины лишь осыпали русские рати
тучами длинных монгольских стрел, все время демонстрируя готовность
атаковать. Это отвлекало Удалого, сдерживало и пугало его правое крыло, что
снижало скорость наступления и сбивало его ритм.
А битва тем временем продолжалась, складываясь в общем благоприятно для
атакующих. К ним постепенно подтягивались свежие силы: уже ввязались в бой
войска только что подошедшего Мстислава Черниговского, дружина князя
Смоленского присоединилась к резервным дружинам Удалого, а Ярун на левом
крыле уже начал разворачивать половцев.
Как ни покажется странным, но все удачно складывалось и для Джебе. Его
тумен еще держался, несмотря на большие потери от умелых и яростных мечей.
Он не утратил общего руководства, его командиры строго придерживались данных
им перед битвой приказов, сохраняя общий строй, а главное, Джебе знал, что
за его спиной - Субедей-багатур с его необъяснимым даром держать в руках
поводья сражений.
А Субедей-багатур в это время недвижимо сидел на кошме, расставленной
на самом высоком холме, неотрывно следя за битвой узкими немигающими
глазами.
В бою наступило шаткое равновесие, которое азартный Удалой уже считал
победой. Сейчас должен был ударить Ярун со своими половцами, смять и
окончательно сокрушить непонятное упорство татар в центре, после чего можно
было давать отборным дружинам приказ на стремительный удар, прорыв и
последующее преследование вплоть до Волги. И Удалой уже считал минуты...
Но минуты считал и Субедей-багатур. И сосчитал их раньше Удалого. Он
вдруг неторопливо поднялся с кошмы и неторопливо сел в седло
ослепительно-белого коня, стоявшего за его спиной.
Это и было сигналом к атаке. Бродники во главе с атаманом Плоскиней и
Чогдаром тут же ринулись на половецкие тылы. Их было куда меньше, чем
половцев, но на их стороне была внезапность и вековая ненависть. Перед ними
был извечный враг, неумолимо вытеснявший их из богатых степей в солончаковые
водоразделы, регулярно угонявший их табуны и скот, грабивший их становья и
уводивший молодежь в полон. Бродникам было за что мстить, и они - мстили. Их
стремительный и совершенно неожиданный удар в спину застал половцев
врасплох, они даже не успели развернуться лицом к противнику и побежали, но
не к ожидающим их русским ратям, а туда, куда привыкли удирать: в степь, где
стояли изготовленные к бою княжеские дружины - резерв и основная ударная
сила Мстислава Удалого.
И опытные, закаленные в боях дружинники не-смогли выдержать этого
внезапного налета разгоряченных коней с перепуганными всадниками в седлах.
Они были не просто смяты и расстроены, - нет. Огромная половецкая масса как