"Иван Василенко. Общество трезвости" - читать интересную книгу автора

лошади, держится за гриву и все ниже и ниже клонится набок, вот-вот упадет
на землю и убьется; то дерется на деревянных позолоченных шашках с
карликом-путешественником, который сделал нам с Витей длинные брюки, и
прокалывает ему насквозь грудь.
Каждое утро я копался в комоде, чтобы проверить, на месте ли книжка,
которую я спрятал на самом дне нижнего ящика, под Машиными разноцветными
лоскутками. Книжка была на месте, и я опять принимался думать, что сказать
Дэзи, когда она придет к нам. Я скажу ей, что, хотя она меня обидела, я зла
не помню и дарю ей самую лучшую на свете книгу. Или нет, я скажу ей, что
шоколад едят только маленькие дети да девочки, а я шоколада вовсе не хочу.
Читать книжки гораздо интереснее, чем жевать шоколад, хоть он и завернут в
серебряную бумажку. Или нет, я ей ничего не скажу: я дам ей книжку и гордо
отойду. Пусть она потом ест с Витькой шоколад, сколько хочет, - я даже
смотреть не буду.
Так я готовился встретить Дэзи, но она почему-то все не шла к нам, хотя
мадам Прохорова стала приезжать в чайную все чаще и чаще.
Однажды отец спросил:
- Как поживает ваша прелестная наследница?
Мадам Прохорова прикрыла глаза и покачала печально головой. А когда
опять открыла, то у меня стало еобыкновенно тепло в груди: глаза у нее были
такие же ласковые, как и у Дэзи. Она сказала:
- Ах, Степан Сидорович, я так скучаю по своей крошке! Вот уже месяц,
как Дэзи гостит у бабушки в Одессе. Но скоро она опять будет со мной. Мы
купили ей елку до самого потолка. Сегодня будем и наряжать.
Когда Прохорова уехала, я спросил:
- Петр, а как елку наряжают?
- Как наряжают? Богатые люди ставят ее на рождество или на Новый год
посредине зала и подвешивают на ветках разные блестящие игрушки.
- Зачем?
- Чтобы было красиво. Собираются дети, свои и чужие, танцуют около
елки, песни поют, стишки читают. Потом расходятся. И каждому хозяева
что-нибудь дарят: одному - куклу, другому - пистолет игрушечный, третьему -
книжку с картинками. А бывает, что и сами дети рядятся: тот принцем, тот
пастушком, тот турком.
- И Дэзину елку нарядят?
- Ну, это обязательно. Такие богачи - да пожалеют для дочки игрушек!
Я хорошо знал, сколько остается дней до Нового года. Ведь на Новый год
мама давала каждому из нас, детей, по стакану подсолнечных семечек, по
стакану арбузных, по стакану тыквенных и по горсти фисташек. Кроме того, мы
получали по пяти кисло-сладких барбарисовых конфет, по пяти мятных белых
пряничков и по десятку крупных волоцких орехов. Уже за неделю до Нового года
мы спрашивали: "Мама, сколько осталось дней?"-"Семь", - отвечала мама. "А
где сейчас прянички с орешками?"- "О, еще далеко! Сейчас они на колокольне".
Утром мы опять спрашивали: "А теперь сколько дней осталось?"- "Теперь
шесть", - отвечала мама. "А сейчас где прянички с орешками?" - "Сейчас уже
на мельнице, на крыше". С каждым днем наши гостинцы придвигались все ближе и
ближе: вот они на верхушке старого тополя, вот на крыше нашего дома, вот они
уже у нас в печной трубе, и, наконец, в ночь под Новый год они спускаются по
трубе на печку. Мы, конечно, хорошо знали, что и семечки и орешки давно
лежат в холщовых маминых мешочках на теплой печке, но как приятны были такие