"Иван Василенко. Общество трезвости" - читать интересную книгу автора

Когда на Маше примеряли в магазине шубу, она не проронила ни слова.
Лицо у нее было как каменное. И в санях она тоже молчала. Но когда мы
вернулись домой и она сняла свою шубу, то вдруг заплакала и поцеловала ее.
Позже она рассказывала, что все время не верила в такое счастье и поверила
только тогда, когда повесила наконец шубу дома на гвоздик.

БОЛЕЗНЬ

Мне теперь еще больше хотелось, чтобы мадам Прохорова опять пришла к
нам с Дэзи. Я бы сделал вид, что куда-нибудь ухожу, и надел бы свою новую
шубу. Надел бы и походил по залу на глазах у Дэзи. Конечно, я не гимназист,
но шуба моя такая же, в каких ходят и Дэзины товарищи.
И еще мне хотелось сбегать в железнодорожную будку и узнать, Зойка то
была в цирке или не Зойка. Если правда, что Зойка, то пусть и она увидит
меня в городской шубе, а то ишь как разрядилась! А если то была не Зойка?
Если Зойка по-прежнему лежит больная? Конечно же, надо сбегать к ней в будку
и отнести сахару и осьмушку чаю. Но как, как? Ведь я опять целыми днями сижу
за буфетной стойкой. Нас с Витей отец не выпускает из чайной - зачем же нам
тогда новые шубы? И никаких у нас с Витей нет товарищей. Когда к нам пришел
лопоухий Петька, сын бакалейного лавочника, и мы начали играть во дворе в
прятки, отец выпроводил его, а нам с Витей сказал: "Товарищи до добра
никогда не доводят!"
И вдруг мне повезло. Пришел один толстый дядька, сел на табуретку, а
табуретка под ним заскрипела и развалилась. Отец сказал:
- Опять расшатались. Сбегай-ка завтра, Митя, к столяру, пусть переберет
все табуретки.
К столяру! Ведь это туда, где Зойкина будка.
Вечером я незаметно взял из буфета пачечку чаю и десять кусочков
сахару. Чай положил в один карман шубы, а сахар в другой. И заснул в этот
вечер с таким чувством, будто завтра будет праздник.
Проснулся я от какого-то шума. Открыл глаза и увидел, что у Машиной
постели стоит отец в одном белье и держит в руке лампу, а мама, тоже
полуодетая, наклонилась над постелью и спрашивает:
- Маша, Маша, что с тобой? Тебе холодно, да? Маша стучала зубами и все
просила:
- Мама, мамочка, укрой меня, укрой меня!.. До самого утра никто больше
не спал.
Утром Маша уже не просила укрыть ее, а сбрасывала одеяло и жаловалась:
- Жарко!.. Ах, как мне жарко!..
Отец пошел за доктором. Маша все металась и металась, а отец не
возвращался. Наконец подъехали извозчичьи сани. Из них вышли отец и мужчина
в дорогом пальто и меховой шапке. В комнате отец бросился снимать с доктора
пальто и затанцевал так, как танцевал перед Протопоповым. Доктор вынул из
кармана черную трубочку. Он приложил ее одним концом к своему уху, а другим
к Машиной груди. В это время мама рылась в ящиках комода и искала новое
полотенце. Полотенца она так и не нашла, а вместо полотенца вытащила чистую
наволочку. Доктор вымыл с мылом руки. Мама подала ему наволочку и сказала:
- Извините, доктор.
Но доктор не рассердился.
- Ничего, ничего. - И вытер руки наволочкой. За это мне он очень