"Иван Василенко. Общество трезвости" - читать интересную книгу автора

показываться все меньше и меньше: они двинулись с юга на север. Зато
прибавилось рабочих. Сходились они к вечеру. Человека три-четыре оставалось
в "этом" зале, остальные проходили в "тот" зал и заказывали чай. Кувалдин
просил у отца книжечку поинтересней, но мы-то с Витей знали, что читал он не
эти книжки, а те, которые приносил с собой. Только одну книжечку, выданную
отцом, он прочитал от начала до конца: это была "Сказка о попе и о работнике
его Балде". Когда он дошел до слов попа:

Нужен мне работник:
Повар, конюх и плотник,
А где мне найти такого
Служителя не слишком дорогого?

все засмеялись. Кувалдин тоже смеялся. Но потом сказал с большим
уважением:
- Написал эту сказку наш великий писатель Александр Сергеевич Пушкин.
Любил он простой народ всем сердцем и отдал ему свой драгоценный дар. Народ
его тоже любит и будет любить вечно.
- Это правильно, - сказал отец и, очень довольный, пошел из "того" зала
к себе, за буфет.
А Кувалдин продолжал:
- Написал он и стихи декабристам, о которых я вам рассказывал раньше, а
декабристы из Сибири ему ответили:

Наш скорбный труд не пропадет:
Из искры возгорится пламя.

Поэтому наша газета и называется - "Искра". Вот она. - Он оглянулся,
вынул из пиджачного кармана что-то похожее больше на тоненькую книжечку, чем
на газету, и положил на стол. Все наклонились и принялись рассматривать.
Печать была мелкая, и только одно слово крупное: "ИСКРА". - Сейчас мы ее
прочитаем. Слушайте, на ус мотайте да на дверь поглядывайте.
Он читал и объяснял. Прочтет немножко, объяснит и опять читает. А чаще
сами рабочие останавливали его. Особенно один, похожий на цыгана - с черными
глазами и черными усами. Он все спрашивал: "А это ж почему? А это ж как
понимать?"
Хотя Кувалдин все объяснял, а некоторые места читал по два и три раза,
я по-прежнему ничего не понимал. Да, наверно, и Витя понимал плохо и только
делал вид, будто заранее знает, что скажет Кувалдин.
Иногда приходил инженер Коршунов и приводил с собой двух или трех
приятелей, таких же бородатых, как и он сам. Тогда в "том" зале начинался
спор. Инженер стучал костяшками пальцев по столу и сердито говорил:
- Одна бомбочка, брошенная в подлеца директора, осветила б народу умы в
сто раз лучше, чем все эти ваши шествия с красными флагами.
А Кувалдин отвечал:
- Вы тащите на свет божий старую ветошь. Вы ничему не научились.
И опять я не понимал: как мог Коршунов ничему не научиться, если отец
говорил, что инженер - человек ученый? Теперь Коршунов заведовал гвоздильным
заводом, и, хоть сам говорил, что это не завод, а балалайка, отец стал его
еще больше уважать.