"Иван Василенко. Общество трезвости" - читать интересную книгу автора

Вдруг забарабанили в дверь. Отец бросился открывать. Это Петр привез
доктора. Доктор был без галстука, из-под пиджака выглядывала белая ночная
сорочка. Он раскрыл кожаную сумку и быстро стал вынимать из нее узкие желтые
полоски марли и разные щипчики.
Когда доктор уходил домой, Маша лежала как мертвая, но кровь у нее
больше не шла.
Через несколько дней Маше стало лучше, а меня опять бросило в жар.
Доктор сказал, что у нас возвратный тиф.
...Наконец мы поднялись с постели. На дворе была уже весна. От слабости
мы шатались. Мама надела на нас шубы и вывела во двор подышать свежим
воздухом. Я опустил руки в карманы и нащупал там кусочки сахару и пачку чаю.

"ИЗ ИСКРЫ ВОЗГОРИТСЯ ПЛАМЯ"

Маленький дворик при чайной был завален всякой рухлядью: гнилыми
бревнами, угольной золой, черепками от разбитых чайников, поломанными
табуретками. Но между камнями поднимались вверх бледно-зеленые острые
травинки, на крыше озорничали воробьи, солнышко ласково грело лицо, и от
всего этого мне было необыкновенно радостно.
Пока мы с Машей болели, Витю к нам не подпускали, чтобы не заболел и
он. Теперь Витя сидел во дворике рядом со мной, на бревне, не пыжился, а
смотрел добрыми глазами. Наверно, он соскучился по мне и ему было жалко
меня. Он рассказывал мне о Робинзоне Крузо, который попал на необитаемый
остров и прожил там много лет, о рыцарских турнирах, о храбром и благородном
Айвенго (чайная была долго закрыта, и Витя мог читать книги сколько хотел).
Видно было, что он старался развеселить меня, позабавить и нарочно
придумывал разные интересные истории. Так, он рассказывал, что ходил с
Петькой к морю и нырял там. Будто прыгнет в воду и идет ко дну долго-долго,
потом ударится ногами о дно и поднимется обратно наверх. А в воде видит, как
плавают рыбы и разные чудовища. Одно чудовище даже погналось за ним, но он
успел выскочить на берег. Я догадывался, что он все это сочиняет: ведь весна
только началась и вода в море была еще холодная. Но мне так хотелось попасть
и на необитаемый остров, и на рыцарский турнир, и на морское дно с рыбами и
чудовищами, что я выслушивал все, как настоящую правду.
- Вот видишь? - Витя вынул из кармана и показал подсолнечные семечки. -
Давай выкопаем ямку и посадим семечко, а летом здесь вырастет подсолнух.
- Давай, давай! - с радостью откликнулся я.
- Давай купим синей бумаги, склеим змей и запустим его высоко-высоко. А
к хвосту привяжем разноцветный фонарик со свечкой. Ночью он будет светить в
небе, и никто не догадается, что это такое.
- Давай, давай! - подхватывал я, весь дрожа от нетерпения. - А еще
можно ежа завести. Или лисичку. Вот если бы лисичку! Мы б с ней ходили
гулять по городу, и все на нас смотрели б!
Но змея мы не запустили и ежа не завели. Через несколько дней опять
открылась чайная, и отец всех расставил по своим местам: Витя пошел в "тот"
зал следить, чтоб босяки не рвали на цигарки газет и книг, Маша застучала
посудой в эмалированной чашке, а я сел за буфетную стойку. Когда за буфет
становился отец, я отправлялся на кухню помогать Маше мыть посуду или тоже
шел в "тот" зал.
С весной наших обычных посетителей - нищих, бродяг, попрошаек - стало