"Людмила Васильева. ...И двадцать четыре жемчужины " - читать интересную книгу автора

Пожидаев припомнил все "благодеяния", оказанные им Павлу, упрекал его в
зазнайстве и неблагодарности. "Никогда бы не ввязался в эту компанию, если
бы не долги, вот что значит кооперативная квартира, - думал Павел. - Не будь
этого, работал бы для выставок".
Он терпеливо выполнял заказ. Успел написать и портреты - "довесок".
Наконец почувствовал себя так свободно, будто свалил тяжелую ношу. Он тут же
пошел к Ясину.
- А я теперь ваш целиком и полностью...
Ясин обрадовался:
- Вот и славно. Так хочется, чтобы вы все своими глазами увидели, да и
мне приятно быть с вами.
Вскоре Анохин и Ясин вместе с полевой партией отправились в путь.
В июне началось недолгое колымское лето. Для Павла все было
неожиданным: не меркнущий ночами свет, лиловые поля цветущих ирисов, розовые
заросли шиповника, дурманный запах багульника, нежная зелень лиственниц...
Он смотрел вокруг восхищенно. Даже тучи комаров не могли омрачить его
восторга. Все радовало: блики солнца, и силуэты веток на стенах палатки, и
пролетающие птицы, и утренняя свежесть, и настоянный на хвое воздух...
Спали в палатках на оленьих шкурах. Еще с вечера выкуривали из палаток
комаров - жгли ветки стланика. Для Анохина Ясин раздобыл одеяло из заячьего
меха, обшитое пестрым ситцем.
Дорога была трудной. Приходилось одолевать тяжелейшие подъемы,
переходить вброд реки с ледяной водой, не снимая одежды и обуви. Таких речек
Павел как-то насчитал в один день четырнадцать. Нужно было ко многому
приспосабливаться, многому учиться. И как ни странно, довольно быстро
походная жизнь стала для него привычной, а прежнее существование
отодвинулось куда-то далеко. И мысли стали другими, менее отрывочными - все
вспоминалось как-то по-иному, несуетно. Должно быть, этому способствовала
царившая здесь извечная тишина, нарушаемая лишь шумом рек да криками чаек.
В один из солнечных дней Павел шел следом за Ясиным. Позади цепочкой
растянулись завьюченные лошади с сопровождавшими их рабочими. Поднялись на
перевал. Отсюда были видны и бухты, и цепи гор. У ног простиралась долина,
напоминавшая... грузинские пейзажи, - покажи ее на экране, и трудно было бы
поверить, что это Север. Альпийский луг пологими склонами уходил вниз.
Вдалеке видны были пасущиеся олени. Ниже долина была покрыта густой травой с
островками кустарника и множеством цветов. Влево, ближе к морю, на сопке
синело горное озеро, а причудливые нагромождения камней словно
воспроизводили уголок Скандинавии. Пейзаж то и дело менялся, не везде он был
таким живописным. Нередко встречались и гари, выжженные черные плешины -
следы лесных пожаров. Идти по бесконечной черноте, перескакивать с кочки на
кочку по безжизненному болоту, где не на чем отдохнуть глазу, поистине было
тяжелым испытанием. Порой охватывала тревога, казалось, этой мертвой пустоши
не будет конца.
Писать этюды Павлу удавалось лишь на стоянках, когда партия
задерживалась на сутки-двое и геологи уходили в местные маршруты.
Часто в пути Павел раздумывал о своей жизни. С горечью сознавал, что
последние годы он много времени и сил тратил на приработки. А годы идут,
нужно дорожить каждым днем.
Появлялась досада на жену, чего раньше не было. Ведь могла бы пойти
работать. Сына можно устроить в садик. Тогда можно было бы скорее