"Людмила Васильева. ...И двадцать четыре жемчужины " - читать интересную книгу автора

жена одаренный человек. Как и предугадал Кораблев, Марта вскоре рассталась с
мужем и вернулась в Москву. Познакомившись с ее работами, Кораблев убедился,
что не ошибся в ней, - она, несомненно, талантлива...
Придя к Кораблеву, Марта попросила показать его последние этюды, а
потом рассказала, что по-настоящему увлечена книжной графикой.
- Я даже не представляла, насколько трудно иллюстрировать Грина.
Эскизов сделала кучу, и ни один не нравится.
- Я вам вот что советую, Марта. Поезжайте-ка в Феодосию. Побывайте в
гриновских местах. Обстановка сама многое подскажет.
- Сейчас не могу, у меня заказ не закончен.
- Ну вот, закончите и поезжайте. Если денег мало, достанем. Об этом не
думайте.
- Знали бы вы, как я море люблю. Часто мечтаю поехать в Крым осенью,
когда курортники разъезжаются... Скажите, Андрей Андреевич, а у вас есть
заветная мечта?
- А как же. Вот, например, Достоевского иллюстрировать. Хотя понимаю,
как это невероятно ответственно. Все пробую, вот уже несколько лет.
- Не покажете?
- Пока не могу.
- У меня один знакомый есть, знаток литературы. Все хочу его к вам
привести.
- За чем же дело стало? Приводите в любой день, когда я дома. А кто он?
- Журналист один. Интересный человек. Я знала его еще по Северу.
- Ну и отлично. Приходите с ним... Да, чуть было не забыл! Все хотел
спросить вас об Эньшине. Вы ведь говорили, что он не просто любитель
искусства?
- В этом меня уверяли. Говорили, что этот Эньшин достает для художников
заказы, заставляет выполнять за него работу и забирает у них солидную часть
заработка.
- Как же так? Эньшин не может сам распределять заказы, он подчинен
организации, художественному совету.
- Да ему вроде бы в этих делах помогает кто-то из работников
Художественного фонда.
- Может, это и не так, а может, и правда, надо бы выяснить.
После ухода Марты Кораблев стал собирать этюды, и, когда укладывал их
на стеллажах, оттуда выпала присланная ему бандероль из Боровского. Кораблев
не мог бы в этот момент объяснить свои действия. Они противоречили всем
правилам, но под влиянием услышанного от Марты будто кто-то подтолкнул его
под руку: он вскрыл бандероль и стал читать. Увидел знакомую фамилию -
Дальнев. Ему стало ясно, что это не рукопись писателя. Хотя Кораблев
мысленно ругал себя за бестактность, но уже не мог оторваться - прочитал до
конца.
Весь следующий день его мучили сомнения: он, конечно, не имел права
читать чужие бумаги, но в то же время их содержание было настолько
тревожащим и указывало на возможные злоупотребления со стороны знакомых ему
людей. Кораблев был расстроен и озадачен. "Что же делать? Сказать Эньшину,
что прочитал, невозможно. Не такой он человек, чтобы ему в этом признаться.
Нет сомнения, что Эньшин не станет оглашать эти "записки"... В конце концов
Кораблев разозлился на себя: "Не имею я права перед художниками утаивать
такие дела... Надо меры какие-то принимать..." Кончилось тем, что Кораблев