"Людмила Васильева. ...И двадцать четыре жемчужины " - читать интересную книгу автора

аллейке, едва различимой среди густых зарослей, с которых еще не облетела
листва, они медленно, оглядываясь, пошли к часовне. Замок на двери был
сорван, окно выбито.
Старики вошли внутрь, зажгли взятый из дома фонарь, сверху прикрыв его
темным козырьком.
Муренин стоял у окна, а Кузьма возился с каменной плитой, прикрывавшей
спуск в подполье. Осилив плиту, он спустился вниз. В подполье было пусто,
лишь торчали вросшие в землю камни. Осмотрев все четвертые снизу камни,
возле одного из них Кузьма увидел едва заметную щель. Он просунул в нее
топор, и два больших камня двинулись внутрь - при этом натужно заскрипел
металлический стержень, - и перед Кузьмой открылась темная дыра. Он перевел
дух, перекрестился, полез в нее.
Помещение, в которое он попал, было не больше чулана. Тяжелая дверь с
коваными петлями, закрытая на огромный поржавевший замок, преградила путь.
Он подергал замок, понял, что без инструмента с ним не справиться, но
стучать топором побоялся. Внимательно осмотрел стены - пламя свечи в фонаре
стало слабым, усталые глаза плохо видели, дышалось с трудом. У входа
наступил на какой-то предмет. Это был тяжелый медный католический крест.
Муренин в ожидании Кузьмы прислушивался к звукам в подполье. Ему было
жутковато - часовня стояла на отшибе, у самого спуска в глухой овраг, где
было темно даже в солнечные дни.
Но вот Кузьма с трудом выбрался из подполья, приоткрыл дверь часовни,
посмотрел, нет ли кого поблизости, и лишь тогда рассказал барину про
увиденное и подал ему крест. Но он выпал из слабых рук Муренина, ударился об
пол. Подняв его, осмотрели находку. От удара о камни основание креста
выдвинулось, словно дно коробки, но вытащить его не удалось...
Вернувшись домой, принялись рассматривать крест. В него, как в пенал,
был вложен пергамент, плотно обернутый куском кожи. На пергаменте - план
многих ходов, которые, как они определили, вели в пещеры под Старицким
монастырем. Одно место на плане отмечено непонятным знаком, над которым
написано имя Иона.
В пещерах прежде хоронили покойников, внося немалую плату монастырю.
Там усопшие с их именами и званиями оставались навечно за чугунными плитами.
Но вряд ли была надобность хоронить человека по имени Иона так далеко от
всех прочих, в неудобном проходе, ведущем к часовне. Похоже, что там
замурован клад, иначе зачем прятать план в католический крест? Должно быть,
все это связано с полькой, женой деда, да с орденом иезуитов.
- Надо ту дверь под часовней открыть, пройти к означенному месту, -
предложил Кузьма.
- Дело непростое, нужно все как следует обдумать... - прошептал
Муренин.
- Прежде подкрепим силушки, я вас особой настоечкой дня три попою, вот
и сладим дело, посмотрим, батюшка, что там за чудеса творились. Ведь ваше
это все, вам и знать об этом должно. Замок отомкнуть - пустяки, ломик да
топор, вот и вся премудрость. Вы мне посветите, а я все сделаю.
А на следующий день в забытый всеми барский дом вдруг приехали три
господина. И с ними Наталья Павловна, родственница Муренина. Хозяин вышел к
ним, закутанный в меховой облезлый салоп, за ним Кузьма.
Наталья Павловна протянула для поцелуя руку. Кузьму собралась было
отослать, но Муренин задержал его, дав понять, что это человек вполне