"Людмила Васильева. ...И двадцать четыре жемчужины " - читать интересную книгу автора

вещь, которую надлежало отреставрировать особенно тщательно, должна попасть
на выставку. Евгению нужно поспешить, и спиртного в это время ни-ни.
Наверно, это и в самом деле серьезно, потому что Эньшин не дал ему ни
копейки аванса, кроме как на дорожные расходы.
Вместо того чтобы напрямик пройти к монастырю, Засекин спустился к
реке, искупался и блаженно растянулся на чистом мелком песке. Легкие облака
плыли по синему небу, в воздухе слышалось жужжанье насекомых, стрекот
кузнечиков - музыка погожего летнего дня.
Евгений подумал, что за все это лето он впервые вот так отдыхает от
города. Наверно, и в старину живописцы, прежде чем начать работу, уходили в
леса, в поле, и им среди этой красоты виделись будущие фрески... А как
выбирались места для монастырей! Вон, с какой стороны на него ни
посмотришь - только диву даешься. Если б каждый день бывать на такой
природе, так и работалось бы по-другому, и он, Засекин, сам мог бы создать
что-нибудь стоящее, а не только реставрировать чьи-то чужие творения.
Он бы расписал, например, целую стену... небо с облаками вот такими же,
луг цветущий, а на нем красивых людей... Женщина на переднем плане была бы
похожа на Тоню...
Евгений представил, как пригласил бы потом Тоню на открытие своих
росписей. Потрясенные зрители, шепот восхищения... а он, автор, в простой
одежде (не стоит подражать моде, это все суета) стоит рядом с Тоней и знает,
что отныне только он один существует для нее на свете...
Если бы не голод, заставивший Засекина отвлечься от своих мечтаний, он
не торопился бы покидать это чудесное место. Пришлось одеваться и
отправляться в путь.
Он осмотрелся и зашагал к холму, на котором виднелись строения, а
дальше за ними березовая роща, пронизанная светом, и пригорки с деревнями и
пашнями.
Засекин отыскал "старика", как называл он про себя Лисовского. Тот
встретил посланца не особенно приветливо и был недоволен поздним появлением
Засекина.
Евгений передал все, что приказывал Эньшин, и готов был сразу же
приступить к делу, но Лисовский коротко буркнул:
- Утром. Как придет заведующий.
От себя Засекина не отпустил, на просьбу провести его по музею ответил:
неурочное, мол, сейчас время.
Лисовский жил в небольшой пристройке, примыкавшей к часовне. Он
соорудил это жилье из строительных отходов, но достаточно основательно.
Лисовский предложил Засекину поужинать вместе с ним, и после этого они
легли спать. Евгений никак не мог уснуть - все ворочался на жестком топчане.
Наконец задремал, но вскоре опять проснулся и увидел, что Лисовского нет, а
дверь притворена неплотно. Евгений решил, что старик вышел и вот-вот явится.
Но тот все не возвращался. Тогда Засекин накинул на голые плечи куртку и
вышел. Поежившись от ночной свежести, он огляделся - Лисовского нигде не
видно. "Куда же пропал старикан?" - подумал он и вдруг увидел блеснувший на
миг свет в часовне.
Засекин осторожно подошел к узкому оконцу часовни и заглянул в него.
Старик при свете карманного фонарика нагнулся к отверстию в полу,
повозился и задвинул его плитой. Засекин подумал, что старик может увидеть,
как он подглядывает, тихонько отошел от окна, юркнул в хибарку и улегся на