"Людмила Васильева. ...И двадцать четыре жемчужины " - читать интересную книгу автора

топчан. Вскоре Лисовский вернулся, но Евгений даже не пошевелился и не подал
вида, что заметил его отсутствие.
Утром, когда Засекин проснулся, Лисовского уже не было, постель
прибрана, на столе почти остывший чайник, хлеб, яйца и соль.
Ночное происшествие походило на сон. "Чудной какой-то этот старик, -
подумал Евгений. - Шастает по ночам, все ему не спится. Меня, что ль,
побоялся, чего-то надумал припрятывать... Чокнутый, что ли?"
Засекин позавтракал и прибрал на столе, когда Лисовский вернулся:
- Пойдем, пора браться за дело.
Они пошли в часовню.
Стены часовни, сложенной из белого камня, изнутри были сплошь
заставлены стеллажами, на которых разложены остатки от надгробий с бывших
помещичьих могил да части резного алтаря с сохранившейся кое-где позолотой.
Один угол был освобожден для работы, между стеллажами положена крышка от
стола.
- Ну и атмосфера здесь... закоченеешь, - заметил Засекин, поеживаясь.
- На вот, положи под ноги. - Лисовский протянул ему доски. - На замок
тебя запру, чтоб никто не мешал.
Он подал Евгению три небольшие иконки:
- В случае чего, никому не объясняй. Такое поверие - до конца работы
нельзя показывать.
Лисовский вышел, и в замке на двери часовни щелкнул ключ.
Разглядывая темные доски икон, Евгений загорелся азартом: сквозь
черноту виделось ему, как засветится вся гамма цветов - белого с охрой и
синим, - загорится позолотой, проглянут лики святых, к которым Засекин
относился по-свойски.
Он не замечал уже ни сырости, ни холода - работа захватила его.
Мешал ему только Лисовский. Он заходил несколько раз, молча наблюдал за
работой и, уходя, не забывал запереть на замок дверь часовни.
На четвертые сутки, когда работа подходила к концу, Лисовский долго не
появлялся, и Засекина неудержимо потянуло посмотреть, что же там, под полом,
где ночью возился Лисовский. Выглянул в окно - Лисовского поблизости не было
видно. "А, была не была". Засекин попытался приподнять плиту, но не смог.
Увидел у двери топор, поддел лезвием. Плита приподнялась, под ней отверстие.
Опустил руку по самое плечо, нащупал железный сундучок, но стронуть его с
места не удалось - слишком тяжелый.
Послышались осторожные шаги по деревянному настилу у двери, Засекин
замер. Но шаги удалились. Засекин быстро опустил плиту и, услышав скрип
ключа в замке, отскочил к своему месту.
Лисовский подошел к столу, оперся на него руками и смотрел на
просветлевшие иконы. Похвалил:
- Молодец, понимаешь дело, заплатят хорошо.
Засекин старался не смотреть на Лисовского, было стыдно, что дернуло
его совать нос в чужие дела. "Небось музейные находки там держит, такие
работники - настоящие фанатики. Пока сами не разберутся, что удалось им
найти, никому не показывают, да и от характера зависит - старик, видно, не
любит зря рот открывать". Сколько уже ему Засекин всего для музея делал, а
ведь первый раз похвалил.
- Жалко из рук выпускать, - уже вслух сказал он. - Вы не знаете, где
будет выставка? Надо съездить, попрошу друга на цветную пленку щелкнуть.