"Людмила Васильева. ...И двадцать четыре жемчужины " - читать интересную книгу автора

тускло вглядывался половиной глаза. В тайник, где схоронены были иконы в
драгоценных окладах, стена была проломлена. Оклады покрадены, от киота
остались разбитые в щепки куски. Кузьма подобрал их, бережно прижал к груди.
Прошел по дому - нашел старый кухаркин платок, обернул им осколки икон и
огляделся, куда бы их положить. Дом был пуст. Из печей вырваны чугунные
дверцы и медные отдушники.
На все это смотрели с потемневших портретов лица представителей рода
Мурениных, а вот портрет матери Муренина - женщины редкой красоты - кто-то
унес. Раньше он висел напротив большого кресла, где более всего любил
отдыхать барин. И, глядя на портрет, он с гордостью говорил:
- Да-а, матушка была красавица...
Увидев на стене лишь пятно от портрета, Кузьма решил: нечего и думать
везти сюда барина. Он бродил по холодному дому и в растерянности не мог
сообразить, что ему теперь делать. Холод надоумил затопить печку, согреться.
В самой малой комнатенке быстро потеплело, печка, сначала задымившая,
весело загудела. Кузьма достал из-за пазухи краюху хлеба, растопил в горшке
снег, вскипятил, теперь можно было и соснуть. Но сначала нужно достать из
потайного места вещи, которые приказал привезти барин. Дело непростое.
Хорошо еще, что книги вместе с ларцом загодя отдали на хранение отцу
Алексию, священнику из местной церкви, с которым Исидор Львович находился в
дружеских и доверительных отношениях. Сейчас нужно было взять только мелкие
вещицы да небольшие драгоценные иконки. А особо наказал барин Кузьме
привезти его любимую иконку с камеей, с двадцатью четырьмя жемчужинами.
Глубокой ночью, не зажигая огня, Кузьма на ощупь достал запрятанное,
замотал в тряпицу - для обману недоброго глаза - и прилег. Ему не спалось и
виделось, как чутко прислушивается в сторожке барин, как хрипло он дышит и
кашляет, а без Кузьмы никто ему не поможет.
Засветлело, а скрипа санного все не слышно. Кузьма несколько раз
выходил на крыльцо. Неожиданно из-за дома вылетел верховой. Видно, очень
торопился: не обтерев, не поводив коня, вбежал в дом. Кузьма удивился и
обрадовался, узнав в приезжем пропавшего немца-управляющего. Тот посмотрел
на Кузьму, который был в тулупишке, подпоясанном кушаком, - по всему видно:
собрался в дорогу. Немец подошел к окну, взглянул на улицу - никого нет.
Повернулся к Кузьме:
- Куда собрался, батя? Где господин Муренин?
Вопросы были заданы резким тоном, так прежде не разговаривал с Кузьмой
управляющий. Кузьме стало не по себе. И тон, и выражение лица Грюбеля
насторожили Кузьму, вселили опасение, что не с добром объявился нынче
Грюбель. И Кузьма неожиданно для себя ответил:
- Плох барин, Степан увез его к лекарке, да она перебралась в Залесье,
там спокойней. Мне приказано здесь остаться.
Грюбель быстрым шагом прошел по дому и скоро воротился.
- Ты сторож? Разве так глуп господин Муренин, что тебя сторожить
оставил? Все это неправда. Ты плох, не годишься в сторожа. Ты должен
сказать, где барин. Я же приехал, чтобы спасти вас и вашу коллекцию, хотя
это для меня очень опасно. Но бросить вас не могу. Так где же барин?
Кузьма упрямо повторил:
- Говорю же, к лекарке увезен.
- Ты плохо врешь. Без тебя барин не мог уехать. Пойми же, я приехал
ради вашего спасения...