"Людмила Васильева. ...И двадцать четыре жемчужины " - читать интересную книгу автора

Потом Женька вспомнил о Тоне, пытался представить встречу с ней,
прикидывал, какими доводами можно убедить Бурмина, чтобы встречу
разрешили... В крупное, видно, он попал дело, если за Лисовским следили.
Должно быть, они знают, что было в железном сундуке под часовней. Скорее
всего документы какие-нибудь от немцев остались, может, списки шпионские?
Да, вот чем его стремление к "свободе" обернулось! Может быть, он,
"свободная личность", не зная того, служил тем, кого сейчас ищут? Ворюгам,
проходимцам, врагам?
Засекин понял: врачи и Бурмин добры к нему потому, что он им нужен
сейчас для дела, а потом?.. Ведь взятки были, часть своего заработка он
отдавал Эньшину, этим он, может быть, поддерживал антигосударственную
деятельность врага. Взятка карается законом... Карается! Значит, кончится
все: работа, которую он всегда по-настоящему любил, Тоня, надежды на
настоящую жизнь - вся предыдущая была лишь преддверием к ней, приходится
теперь признаться. Мечтал он о другом - о значительности каждого прожитого
дня, о большой любви, о дальних поездках. Собирался начать подбор книг по
искусству. Мечтал даже о детях... да, да, о сыне и дочери. А вышло - ничего
в жизни путного не было, сплошная пустота и бездумье.
Хуже всего, что и Тоня считала его, должно быть, обыкновенным шалопаем,
дураком, когда он откровенничал с ней, "раскрывал душу". Она как будто
внимательно слушала, во многом была согласна с ним. Наверное, после
потешалась над ним, над его дуростью, подарками, охапками цветов...
- Вот паразит! - простонал Засекин. И разом отяжелела голова, и сердце
забилось часто.
- Кого это вы так клянете? - В комнату вошел Бурмин.
Женька кинул на него тоскливый взгляд.
- Кого же, кроме себя? Больше некого.
- Спать нужно. Что вас мучает?.. Выпейте-ка снотворное.
Засекин сел на кровати.
- Ничего хорошего не жду. Может, зря вы меня спасли. Вы бы могли
заснуть в моем положении?
- Не ручаюсь, но все же старался бы. Завтра нам предстоит с вами во
многом разобраться.
- Настроение у меня жуткое... Знаете, я вот думал тут... Я только в
одном виноват - деньгами своими заработанными с Эньшиным делился. Самому
лень было искать работу.
- Что ж, если другой вины нет, если ничего скрывать не будете, а
поможете, ничего плохого для вас не будет. Хотя хвалить вас, по правде
говоря, не за что. Скажите, насчет железного ящика под полом часовни вам не
приснилось?
- Я не был тогда пьян. Небольшой ящик, вернее, сундучок, примерно
полметра длиной. Поверху две полосы кованые. Неровный такой, ржавый. У меня
руки в ржавчине были. Стоял слева, у края углубления.
Владимир Михайлович больше ни о чем в этот день Женьку не спрашивал.


ПОСРЕДНИК

После совещания с полковником Шульгиным и Бурминым Сухарев повторил
визиты в художественный магазин. Эмма видела, что у него оказались