"В.Г.Васильевский. Варяго-русская и варяго-английская дружина в Константинополе XI и XII веков " - читать интересную книгу автора

altre gent; quar veoit que par lui non combatoient bien Grex. Et lor dona a
cesti exauguste ou vicaire de auguste molt de argent; et lui commanda que
quant de chevaliers il trouveroit expert de bataille part tout son tenement,
les deust prendre a solde pour aler contre li Normant (II, 23 p. 76 sq. ed.
Delarc). То есть, после второго поражения, Михаил IV Пафлагонянин "положил
гнев на Докиана, лишил его должности, так что он перестал быть дуком, и
сделал дуком своего наместника (перевод слова Ексавгуст) и послал ему
Гуаранов (Варанов, то есть, Варангов) и других иноплеменников", и т. д.
Лев Остийский, пользовавшийся хроникой Амата в латинском (потерянном)
подлинника, почти буквально повторяет его слова: Dehinc imperator -
succensus, pulso Ducliano Exaugustum nomine quendam vice illius cum
Normannis dirigit congressurum, Guaranorum illi et aliorum barbarorum copiam
maximam socians (MG. SS. VII, 676). Вопрос о том, кто прав - Кедрин,
утверждающий, что Воиоанн не получил новых подкреплений, или Амат,
указывающий на отправление Варягов, имеет для нас существенную важность. Лев
Остийский прибавил даже, что этих Варягов было весьма много; но очевидно,
это есть только стилистическое украшение; за верность самой сущности факта
должен отвечать один Амат, который не один раз находится в противоречии
подобного рода с византийскими источниками. Мы видели, что, по Кедрину, во
втором сражении были те же самые войска, что и в первом, и это показание
совершенно подтверждалось Барийской летописью. Между тем Амат повествует,
что после поражения при Офанто (в мае) византийский император в /86/ крайнем
смятении разорвал на себе одежду, бил себя в грудь и восклицал, что эти
Норманны отнимут у него все [300] царство; он созвал на совет своих вельмож
и мудрейших жителей Константинополя, говорил им, что он впредь отрекается от
всякой скупости, откроет дверь своего казнохранилища и будет щедро платить
всем, кто захочет сражаться с Норманнами. Все приняли речь эту с
сочувствием; большой и малый, богатый и бедный обещали помогать императору
деньгами - каждый по своей силе. Из этих пожертвований император назначил
двойное жалованье "рыцарям", которые пойдут против храбрых Норманнов, и
таким образом собрал новое войско (Ystoire de li Normant II, 22 p. 72 sqq).
Мы с намерением привели здесь эти черты, обличающие в Амате какую-то
особенную склонность к эпической наглядности рассказа. Думаем, что такие
краски никого не обманут и никого не приведут в соблазн. Никто не поручится
за историческую верность вышеприведенных подробностей, но также никто не
должен строго осуждать Амата и заподозрить его правдолюбие ради особенностей
его стиля. Итак, некоторые противоречия "Истории Норманнов" с другими, более
сухими и точными, источниками объясняются особенностями приемов ее автора и,
не касаясь сущности, относятся к внешним подробностям. То же самое
объяснение мы прилагаем и к обстоятельствам битвы при Монте-Пелозо (у
Кедрина при Монополи) в сентябре 1041 года. Варяги в нем, действительно,
участвовали, но посылка их из Константинополя прибавлена для наглядности
рассказа. Сам Амат несколько противоречить себе, говоря, что император
только в смененном начальнике (а не в малочисленности войск) видел причину,
почему Греки сражались несчастливо. Что касается до больших денежных сумм,
которыми император снабдил Эксавгуста для набора войска, то эта черта вполне
соответствует всегдашним византийским привычкам и приемам ведения войны,
обличает знакомство с ними автора и чрезвычайно вероятна в приложении к
данному случаю, но не более. Окончательное и полное решение между
Кедриным-Скилицей и Аматом в занимающем нас вопросе может быть отдано