"Владимир Васильев. Дальше в лес...(Василид-2)" - читать интересную книгу автора

режиссера...

* * *

Этот ужас повторялся с тягомотной настойчивостью маятника: сначала
переполняющий пространство снаружи и внутри тела вибрирующий рокот, от
которого щекотно в кишках и в пупке, потом короткий металлический взвизг и
полная оглушающая тишина, от которой становится больно внутри и кажется, что
от стука сердца мешок плоти разнесет в клочья. А потом и сердце замолкает.
Р-р-р-ру-вз-з-з... И тишина... Р-р-р-ру-вз-з-з... И тишина...
Р-р-р-ру-вз-з-з... И тишина...
Непонятно, что больнее. Пожалуй, тишина, потому что
"р-р-р-ру-вз-з-з..." отвлекает внимание на себя, а в тишине боль всплывает
из нутра и растекается по телу.
И еще в тишине голоса становятся слышны. От них под черепом свербеть
начинает. Хотя для меня они все равно "бу-бу-бу" - не понимаю смысла. Может,
если б понимал, не так больно было бы. Нет, не "бу-бу-бу" - "зу-зу-зу" -
зудит и зудит одно и то же. Меня всегда бесили повторения музыкальной фразы,
а от этого зудежа до музыки - как от урчания живота до Баха. Урчания,
кстати, тоже хватало. Откуда-то снизу доносилось, с логичным финалом...
Ага, я на самом деле мешок, и кто-то меня несет, бурча животом и хрипя.
А сзади доносятся вроде бы членораздельные звуки, которых я понять не
могу, но почему-то запоминаю. Когда звуки стихают, я непроизвольно повторяю
их. Не бывает так. Никогда со мной раньше так не было. Роли приходилось
потом и кровью зубрить, хотя там я понимал все до последней буквы.
- Эй, Обида-Мученик, - пыхтел сзади мужик. - Ты осторожней его неси,
Обида-Мученик, а то голова у него отвалится - смех сказать, на чем держится.
Ты это правильно сделал, что мхом обложил дыру-то да клейким листом обмотал,
а если б не обмотал или не клейким обмотал, то, чтоб мне никогда пьяных
жуков в рот не взять, отвалилась бы уже голова... Хочешь пьяных жуков, я
сейчас быстро наловлю, весело будет?..
- Заткнись, Колченог! - хрипел подо мной другой мужик, шатаясь при
каждом шаге. - И так дыхалка сбита, как шляпка у гриба, когда его пнешь. Не
пинай меня, Колченог!
- Да кто ж тебя пинает? Дурья твой башка, даром что хорошо к шее
приделана, а будешь дурь нести, так тебе ее быстро оторвут.
- А почему? - из последних сил просипел тот, кто меня тащил.
- Еще раз твое вонючее "почему" услышу, сам оторву! - взревел тот, что
шлепал сзади по лужам: "хлюп-хлюп, хлюп-хлюп".
- А поч... а поч-чему? - выдавил из себя, видимо, Обида-Мученик.
- Ну, все... Достал потому что! - взрычал Колченог. - Ты лучше его
аккуратней неси, а то из него сыпется всякое страшное, вдруг укусит или
шандарахнет, как гриб огненный!.. Я собираю - может, ему надо будет, если
голова не отвалится. А если отвалится, то уже никому ничего не надо. Тебе не
жжется, Обида-Мученик?
- Не-а, - прохрипел носильщик.
- Значит, не мертвяк, - довольно пробурчал Колченог. - Мертвяк
обязательно жжется. Для того он и мертвяк, чтоб жечься, а не будет жечься,
так его в любой деревне на куски разорвут, никакого бродила и травобоя не
понадобится, а ежели он жжется, так кто ж его хватать будет да на куски