"Дэвид Вебер. Поле бесчестья (Хонор Харрингтон-4)" - читать интересную книгу автора

тоже незачем было здесь находиться. Она заставила себя стоять неподвижно,
заложив руки за спину и гадая: зачем вообще она сюда заявилась?
Когда капитан Павел Юнг вошел в отсек, она повернула голову, но ее
темные миндалевидные глаза остались совершенно спокойными. Как всегда, лорд
красовался в безупречном дорогом мундире, однако его застывшее лицо было
лишено какого-либо выражения. Он смотрел прямо перед собой, не обращая
внимания на следовавшего за ним по пятам вооруженного лейтенанта морской
пехоты.
Лишь на долю секунды, в тот самый миг, когда он увидел Хонор,
неподвижная маска дрогнула. Ноздри его раздулись, губы поджались, но спустя
секунду Юнг глубоко вздохнул и заставил себя продолжить путь по галерее
прямо к Харрингтон. Когда он поравнялся с Хонор, она расправила плечи и
отдала честь.
В глазах Юнга промелькнуло удивление, и рука его поднялась в ответном
салюте. Получился отнюдь не знак уважения: в жесте угадывались ненависть и
презрение, но вместе с тем и едва уловимый намек на признательность. Хонор
знала, что он не ожидал этой встречи. Конечно, он не хотел, чтобы она стала
свидетельницей его унижения, однако Харрингтон совершенно не ощущала
торжества. Павел был злейшим и худшим ее врагом на протяжении тридцати
стандартных лет, однако сейчас он виделся ей не опасным, а мелким. Порочным
и злобным эгоистом, искренне считавшим, что происхождение, поставившее его
выше окружающих, всегда поможет ему выйти сухим из воды. В настоящий момент
он представлял собой отнюдь не угрозу, а лишь досадную ошибку, которую Флот
вознамерился исправить. Для Хонор сейчас имело значение лишь то, что она
навеки оставила его в прошлом.
И все же...
Она опустила руку и посторонилась: за спиной у нее прокашлялся офицер
с нашивками военной прокуратуры.
- Капитан лорд Юнг? - осведомился прокурорский чин, и когда Павел
кивнул, представился: - Сэр, я капитан Виктор Караченко. Как вас уже
информировали, по приказу генерального прокурора я буду сопровождать вас до
посадки. Кроме того, я обязан сообщить вам, что вы находитесь под арестом и
должны будете предстать перед военным судом по обвинению в трусости и
дезертирстве перед лицом врага.
Лицо Юнга заострилось от напряжения. Впрочем, он мог испытывать
потрясение, но никак не удивление. Официально обвинение было высказано
впервые, однако с выводами следственной коллегии его уже ознакомили.
- Вы останетесь на моем попечении, сэр, до тех пор, пока я не смогу
передать вас под надзор соответствующих планетарных властей, - продолжил
Караченко. - Считаю необходимым предупредить, что я не являюсь вашим
адвокатом и соответственно не обладаю правом конфиденциальности. Все, что
вы скажете в моем присутствии, может быть использовано в качестве
свидетельства на суде, если меня обяжут дать показания. Вы это понимаете,
сэр?
Юнг кивнул. Караченко снова прокашлялся.
- Прошу прощения, сэр, но вам надлежит подтвердить это вербально. Для
занесения в протокол.
- Я вас понял, - произнес Юнг с оттенком раздражения.
- В таком случае будьте любезны следовать за мной, - сказал Караченко,
отступая в сторону и указывая на ближайший шлюпочный порт, у которого