"Дэвид Вебер. Пепел победы ("Хонор Харрингтон" #9)" - читать интересную книгу автора

конечностями и двое с шестью. Их очертания показались Хонор расплывчатыми,
ибо взор ее туманили слезы. Такие же, какие сверкали в миндалевидных глазах
стоявшей рядом с мужем миниатюрной, красивой и, как всегда, элегантной
Алисон Чоу Харрингтон. Лицо возвышавшегося над ней Альфреда Харрингтона
выражало столь сильные и глубокие чувства, что Хонор пошатнулась. Слева от
Алисон, опираясь на посох с серебряным набалдашником - символ регентской
власти, - стоял Говард Клинкскейлс, чье морщинистое лицо окаменело от
эмоционального напряжения. Стоявшая рядом с ним Миранда Лафолле держа на
руках кота по имени Фаррагут светилась радостью при виде нежданно воскресших
из небытия своего землевладельца и своего брата. А замерший справа от
Альфреда сероглазый мужчина с редеющими песочными волосами, казалось, не
верил своим глазам. Хонор ощутила, как радость начинает заполнять душу
Джеймса МакГиннеса, вытесняя не покидавший его до последнего мгновения
страх - страх перед тем, что весть о ее спасении может оказаться ошибкой. А
его радость в свою очередь, перекрыло буйное ликование сидевшей на его плече
пятнистой древесной кошки Саманты увидевшей своего супруга.
Против такого шквала эмоций Хонор была совершенно беззащитна.
"Бенджамин устроил все это специально, - отстраненно подумала она, уже
не пытаясь сдержать слезы. - Он знает о моей связи с Нимицем и позаботился о
том, чтобы я могла встретиться с ними в отсутствие посторонних".
Но уже в следующее мгновение для мыслей не осталось места. Во всяком
случае, для связных. Ей было пятьдесят четыре стандартных года, но возраст
куда-то испарился, когда она, отступив от Бенджамина Мэйхью, сквозь пелену
слез протянула руку матери.
- Мама... - пролепетала она, ощущая на губах привкус соли. - Папа...
Я...
Голос отказал ей, но и это не имело значения. Все на свете потеряло
какое-либо значение, когда отец подошел к ней и заключил в могучие, как
положено уроженцу Сфинкса, но бесконечно нежные объятия. Он прижался лицом к
ее волосам, и форменная фуражка свалилась на пол. Спустя мгновение рядом
оказалась и мать: теперь Альфред держал в кольце рук их обеих. На какой-то
момент Хонор Харрингтон перестала быть землевладельцем, леди и флотским
офицером: она была просто их дочуркой, пропавшей и каким-то невероятным,
непостижимым чудом возвращенной им.
Долго ли они простояли так, молча, прижимаясь друг к другу, она так и
не поняла. Некоторые моменты слишком важны и насыщены чувствами, чтобы
дробить их на минуты или секунды, и сейчас имел место именно такой случай.
Остановившееся мгновение длилось ровно столько, сколько оно должно было
длиться; лишь ощутив, что слезы перестали струиться по ее щекам, Хонор
глубоко вздохнула, чуть отстранилась и, глядя сквозь туманную пелену на лицо
отца, сказала:
- Я дома.
- Знаю, детка, - кивнул он. Голос его был сиплым и усталым, но глаза
сияли. - Знаю...
- Мы знаем, - добавила Алисон.
Хонор не удержалась от смешка, когда ее матушка достала крохотный
носовой платок и, подобно всем матерям всех времен и народов, принялась
утирать дочке лицо. Учитывая, что росточком она была дочери едва по грудь,
зрелище могло бы выглядеть потешным, но сейчас это никого не смущало.
- Говард, - тихо сказала Хонор, взглянув над головой матери на