"Дэвид Вебер. Война Хонор ("Хонор Харрингтон" #10)" - читать интересную книгу автора

от неё секреты было делом нелегким.
Однако в данном случае он был почти уверен, что она остается в
блаженном неведении, а Йоханнсен, как и предыдущий дежурный по тиру, тайно
следил за тем, чтобы ни один стрелок не допускался в тир в то время, когда
она выходила на огневой рубеж. Конечно, рано или поздно она могла
задуматься, почему всегда оказывается, что тир фактически предоставлен в её
личное распоряжение. А когда она задумается, то, возможно, задаст несколько
острых вопросов, и Лафолле не слишком радовала перспектива на них отвечать.
Но пока что политика "ты не спрашиваешь - я не говорю" работала отлично, а
завтрашние проблемы будем решать завтра.
Несмотря на договоренность с Йоханнсеном, выпестованная и тщательно
отточенная паранойя не позволяла ему ослабить бдительность. Даже наблюдая,
как землевладелец с расстояния пятнадцать метров планомерно выбивает
"яблочко" из очередного силуэта, он все равно не переставал наблюдать за
остальными огневыми позициями и за звуконепроницаемой дверью, ведущей в тир.
Вот почему он узнал о приходе высокого широкоплечего голубоглазого
мужчины задолго до леди Харрингтон.
Полковник узнал вошедшего в тот момент, когда он только показался в
дверях, но профессионально невозмутимое лицо великолепно скрыло смятение
Эндрю. Нельзя сказать, что Лафолле не нравился вошедший. В сущности, он
восхищался адмиралом Хэмишем Александером, тринадцатым графом Белой Гавани,
и уважал его почти так же, как восхищался и уважал леди Харрингтон, и при
других обстоятельствах он был бы рад видеть его. Но...
Телохранитель вытянулся по стойке "смирно" и отсалютовал, несмотря на
то, что граф Белой Гавани, в отличие от землевладельца, был в гражданском
костюме. Из-за этого он смотрелся здесь, на острове Саганами, как дьякон в
борделе, и, как подозревал Лафолле, это был демарш. После блестящего
проведения операции "Лютик" в Мантикорском Альянсе графа признали лучшим
командующим, а космический флот Грейсона за заслуги удостоил его звания
адмирала флота. Он имел полное право носить соответствующий его званию
мундир любого из двух флотов, несмотря на то, что сэр Эдвард Яначек,
вернувшись на пост Первого Лорда Адмиралтейства, счел необходимым в качестве
одного из первых мероприятий с непристойной поспешностью вывести Александера
за штат на половинное жалованье. Если бы Яначек мог, он, без сомнения,
приказал бы графу отказаться и от нового грейсонского звания. Формально
такая власть у него была, поскольку грейсонцы прибегли к действительному
назначению, а не почетному, несмотря на то что граф Белой Гавани не являлся
грейсонским подданным. Но даже правительство Высокого Хребта не осмелилось
нанести столь неоправданное оскорбление человеку, который выиграл войну.
Поэтому Первый Лорд проглотил шпильку и завизировал это назначение... а
затем лишил графа Белой Гавани возможности носить какой-либо мундир при
исполнении служебных обязанностей. Тот факт, что граф Белой Гавани решил
обходиться без мундира и вне службы, даже здесь, в alma mater офицерского
корпуса КФМ, только подчеркивал мелочность и злобу поступка Яначека.
Граф кивнул - примерно так же кивнула бы леди Харрингтон, если бы
пришла в штатском, - и жестом скомандовал полковнику "вольно". Лафолле
расслабился, граф Белой Гавани, заранее надевший защитные наушники, подошел
к нему и стал рядом, наблюдая, как леди Харрингтон уничтожает очередную
мишень. Лафолле удивился, что Нимиц не оповестил землевладельца о приходе
графа. Возможно, она просто была слишком сосредоточена на стрельбе. И уж