"Дэвид Вебер. Война Хонор ("Хонор Харрингтон" #10)" - читать интересную книгу автора

наверняка Нимиц не предупредил ее не потому, что разделял смятение
полковника. На самом деле, как понимал телохранитель, коту граф Белой Гавани
не просто нравился. Кот еще и одобрял отношение графа к своему человеку.
И это, по мнению Лафолле, недвусмысленно доказывало, что, несмотря на
многие века сосуществования с людьми, мозги древесных котов все равно
работают не так, как человеческие.
Полковник был слишком профессионалом - и слишком благоразумным
человеком, - чтобы перестать сканировать окружающее пространство, но уголком
глаза он, совершенно ненавязчиво, поглядывал в сторону графа. А потому
видел, как холодно-синий взгляд графа Белой Гавани, не знающего, что за ним
наблюдают, уперся в землевладельца и потеплел. Сердце полковника опустилось.
Леди Харрингтон опустошила очередной магазин. Затворная рама пистолета
замерла в заднем положении. Хонор аккуратно положила оружие на стойку
стволом к мишеням и нажала кнопку возврата. Несколько секунд задумчиво
поизучав подъехавшую мишень, она сжала губы в знак скупого одобрения -
"яблочко" силуэта превратилось в одну большую неровную дыру. Она отцепила
мишень, повернулась, чтобы убрать её и повесить новую, и застыла, увидев
графа Белой Гавани.
Это было лишь мгновенное замешательство, столь мимолетное, что каждый,
кто не знал её так же хорошо, как Лафолле, возможно вообще бы ничего не
заметил. Но Лафолле ее знал, и если раньше сердце у него опустилось, то
сейчас оно совсем упало.
Для большинства, лицо землевладельца с резкими чертами и высокими
скулами служило превосходной маской, скрывавшей все чувства. Вероятно мало
кто понимал, сколько лет военной дисциплины и самоконтроля ушло на создание
этой маски, но те, кто по-настоящему знал Хонор, все равно умели читать
сквозь неё. Конечно же, по глазам. Только по глазам. Огромным
темно-шоколадным миндалевидным глазам. Глазам, которые она унаследовала от
матери. Глазам, которые выражали её чувства более откровенно, чем язык
жестов Нимица.
Глазам, которые на два, самое большее на три удара сердца озарились
ярким, ликующим приветствием.
"Господь Испытующий, - почти с отчаянием подумал Лафолле, - и ведь
каждый из них думает, что никто в мире - включая второго - не понимает, что
происходит. Они ведь в это искренне верят! Идиоты".
Едва эта мысль промелькнула в голове, он тотчас сурово одернул себя.
Во-первых, не его дело, в кого решила влюбиться землевладелец. Его работа -
охранять её, а не учить, что можно, а чего нельзя. А во-вторых, она
наверняка не хуже Лафолле осознает все разнообразные причины, по которым ей
нельзя смотреть на графа Белой Гавани подобным образом. Если бы не
осознавала, то оба эти двое, без сомнения, прекратили бы страдать в своем
благородном молчании еще по меньшей мере два стандартных года назад.
И лишь Господь Испытующий знал, куда бы это могло завести!
- Привет, Хонор! - сказал граф Белой Гавани и указал на изрешеченную
мишень. - Никогда не умел настолько хорошо стрелять, - продолжил он. - Когда
вы были гардемарином, вы не думали выступить в сборной по стрельбе?
- Привет, Хэмиш, - ответила леди Харрингтон и протянула ему руку.
Вместо рукопожатия, принятого на Мантикоре, граф взял ее руку и
прикоснулся к ней губами, как сделал бы грейсонец. Хэмиш достаточно долго
прожил на Грейсоне, чтобы это движение вышло совершенно естественным, но