"Макс Вебер. Социология. Часть 3" - читать интересную книгу автора

вышколенных чиновников лишь в качестве исполнителей, - такое государство
вовсе не представляет собой принципиального новшества. Трудности нынешней
системы состоят совсем не в этом, но они не должны нас сейчас занимать.
Мы скорее зададим вопрос о типическом своеобразии профессионального
политика, как "вождя", так и его свиты. Оно неоднократно менялось и также
весьма различно и сегодня.
Как мы видели, в прошлом "профессиональные политики" появились в ходе
борьбы князей с сословиями на службе у первых. Рассмотрим вкратце их
основные типы.
В борьбе против сословий князь опирался на политически пригодные слои
несословного характера. К ним прежде всего относились в Передней Индии и
Индокитае, в буддистском Китае и Японии и ламаистской Монголии - точно так
же, как и в христианских регионах средневековья,- клирики. Данное
обстоятельство имело технические основания, ибо клирики были сведущи в
письме. Повсюду происходит импорт брахманов, буддистских проповедников, лам
и использование епископов и священников в качестве политических советников с
тем, чтобы получить сведущие в письме управленческие силы, которые могут
пригодиться в борьбе императора, или князя, или хана против аристократии.
Клирик, в особенности клирик, соблюдающий целибат, находился вне суеты
нормальных политических и экономических интересов и не испытывал искушения
домогаться для своих потомков собственной политической власти в


662

противовес своему господину, как это было свойственно вассалу. Он был
"отделен" от средств предприятия государева управления своими сословными
качествами.
Второй слой такого же рода представляли получившие гуманистическое
образование грамматики (Litera-ten). Было время, когда, чтобы стать
политическим советником, и прежде всего составителем политических
меморандумов князя, приходилось учиться сочинять латинские речи и греческие
стихи. Таково время первого расцвета школ гуманистов, когда князья учреждали
кафедры "поэтики": у нас эта эпоха миновала быстро и, продолжая все-таки
оказывать неослабевающее влияние на систему нашего школьного обучения, не
имела никаких более глубоких политических последствий. Иначе обстояло дело в
Восточной Азии. Китайский мандарин является или, скорее, изначально являлся
примерно тем, кем был гуманист у нас в эпоху Возрождения: грамматиком,
получившим гуманитарное образование и успешно выдержавшим экзамены по
литературным памятникам далекого прошлого. Если вы прочтете дневники Ли
Хун-Чжана, то обнаружите, что даже он более всего гордится тем, что сочинял
стихи и был хорошим каллиграфом. Этот слой вместе с его традициями,
развившимися в связи с китайской античностью, определил всю судьбу Китая, и,
быть может, подобной была бы и наша судьба, имей гуманисты в свое время хотя
бы малейший шанс добиться такого же признания.
Третьим слоем была придворная знать. После того как князьям удалось
лишить дворянство его сословной политической силы, они привлекли его ко
двору и использовали на политической и дипломатической службе. Переворот в
нашей системе воспитания в XVII в. был связан также и с тем, что вместо
гуманистов-грамматиков на службу князьям поступили профессиональные политики