"Дэвид Вебер, Эрик Флинт. Венец рабов ("Расплата за грехи" #1) " - читать интересную книгу автора

оставалась неизвестна общественности до тех пор, пока Звезда Ельцина не
присоединилась к Мантикорскому Альянсу, после чего мантикорская публика
возвела мою мать в национальные герои. Ха! То же самое произошло бы и сразу
же, даже до подписания соглашения! Публикация неприкрытой, откровенной
правды о жестокости, с которой масадцы относятся к своим женщинам, сделала
бы тривиальным выбор в пользу союза с Грейсоном, а не масадскими безумцами.
Руфь яростно нахмурилась.
- Разумеется, именно поэтому кретины этого и не сделали.
"Государственные интересы". Ха! Истина в том, что пока Министерство
иностранных дел окончательно не решило пойти на союз с Грейсоном, бюрократы
должны были "сохранять свободу рук" - еще одна уклончивая фраза, запоминай -
в отношениях с отсталыми варварами, которые правят Масадой! Так что,
естественно, вся история должна была оставаться под сукном.
Берри фыркнула.
- Мой папочка утверждает, что ссылка на "государственные интересы"
использовалась для сокрытия очевидных глупостей большее число раз, чем любое
другое ханжеское высказывание. И всякий раз, когда мама - в смысле Кэти
Монтень - пытается заставить его делать то, чего он не хочет, он тут же
говорит, что хочет сохранить свободу рук.
- И что она отвечает?
- О, она говорит ему, что он снова увиливает. И всегда пробует привлечь
меня и Хелен - если она дома, а не в Академии - на свою сторону.
Берри ханжески продолжила:
- Разумеется, я всегда соглашаюсь. Папочка может перевилять кого
угодно. Хелен обычно пытается заявить, что кодекс чести Академии не
позволяет ей встать на чью-либо сторону, после чего мама немедленно обвиняет
ее в том, что она тоже увиливает.
Теперь Берри буквально лучилась святостью.
- И, конечно же, я снова с нею соглашаюсь.
Руфь уставилась на нее со странным выражением на лице.
- Эй, полегче, - перешла в защиту Берри, - правда есть правда.
Тут она поняла, что значение испытующего взгляда принцессы было
истолковано ею неправильно.
- Мы станем друзьями, - внезапно заявила Руфь. - Близкими друзьями.
Слова были произнесены твердо, даже неистово. Однако от Берри не
укрылись скрытые за ними пучины одиночества и неуверенности. Руфь, как
теперь она была уверена, испытала за свою жизнь не так много близкой дружбы.
Берри улыбнулась.
- Разумеется.
Это она и имела в виду. Берри умела заводить друзей. Особенно близких.

***

- Сэр, пожалуйста, скажите, что вы это не всерьез, - жалобно попросила
взводный сержант Королевской Гвардии Лаура Хофшульте.
- Сожалею, Лаура, - вздохнул лейтенант Ахмед Григгс и откинулся в
кресле, запуская пальцы в густые рыжеватые волосы. Сержант Хофшульте
управлялась с его взводом и они служили вместе почти два стандартных года.
За это время они хорошо узнали друг друга и питали взаимное чувство
глубокого уважения. Что, наверное, могло объяснить мученический, неверящий