"Татьяна Веденская. Искра для соломенной вдовы " - читать интересную книгу автора

же засаленном халате. Есть одни и те же макароны с сыром и слушать бред
твоей маменьки.
- Но ведь девочки? - приперла я его к стенке.
- Тамара тоже ждет от меня ребенка. Сына. Я ее люблю и я ей нужнее. А
ты просидела на моей шее двенадцать лет, растолстела так, что с тобой спать
противно. Пора тебе уже самой отвечать за себя. - Тут я ахнула и схватилась
за сердце. Он поспешно принялся паковать чемоданы, запихивая туда все ценные
вещи, которые попадались ему на глаза.
- Что ты делаешь? Это же наши семейные драгоценности, - заорала я,
хлебая по ходу дела валерианку. Этот момент я потом много раз крутила так и
сяк в своей голове, но всегда приходила к одному и тому же выводу - я дура.
Полная. И не просто полная, а очень полная и за тридцать. Мало ли, что
человек много лет спал с тобой в одной кровати и давал деньги на еду. Как
можно было заливать пол слезами и позволить ему в это время вынести из дома
все те цацки, большинство из которых мне подарил...кто? Муженек? Ан нет,
папочка.
- Киса, у меня сейчас очень сложный период. Нужны деньги для беременной
женщины. А вы не пропадете. И я вам помогу, как только смогу. - Он собирался
и говорил все быстрее, словно боялся, что я сейчас перестану падать в
обморок и вызову милицию. Простая мысль, что у нас с девчонками теперь тоже
начинается СЛОЖНЫЙ период, посетила мою голову в тот момент, когда я стояла
босиком на лестничной клетке и смотрела, как кабина лифта увозит моего
теперь бывшего и львиную долю всех наших семейных накоплений. Я чувствовала
себя героем Стивена Кинга, которого на потребу жестокой публики поместили в
виртуальную реальность. Герой оглядывается, а все вокруг начинает сползать,
осыпаться, превращаться в дымку. Пока последние остатки реального мира не
трансформируются в грязно серое ничто. Я упала в обморок, прямо там, у
лифта, в пыль плохо помытого кафеля лестничной клетки. Было бы здорово, если
бы Серый, осознав всю чудовищность своего решения, вернулся, нашел бы меня,
полуголую и бездыханную. От прикрыл бы от ужаса рот рукой, словно заглушая
невырвавшийся крик, подхватил бы меня на руки, открыл бы ногой дверь и...
Дальше я поняла, что не могу больше лежать на кафеле. Сознание ко мне
вернулась, а телу было весьма холодно. Ждать Сергея не было никакого смысла,
так что я самостоятельно доковыляла до дому, до хаты и принялась обалдевать.
Прошло два дня. Сегодня, слава Богу, Новый Год, так что можно бы и
радоваться. Праздник все-таки. Но я сижу у себя в комнате, реву, пью
валерьянку с водкой, коктейль "Разведенка", и думаю о том, как хорошо, что
папочка не дожил до этого дня. Или этих дней. Дочери периодически пытаются
привести меня в чувство и тогда я реву еще горше. Иногда заходит моя
драгоценная маменька и выдает что-нибудь навроде:
- Да, доченька, говорила я тебе, что он не пара тебе. Не послушалась
меня, вот и получай по заслугам. Теперь узнаешь, как одной двух детей
поднимать, - после этих комментариев прошлого и настоящего я наливала себе
еще водки. Тогда моей умнице Шурке, старшенькой, пришла в голову гениальная
идея пригласить на праздничный обед мою давнюю подружку Машку - Матильду.
Полезностей от этого было две: во-первых, по крайней мере, будет кому со
мной пить и принимать на себя мои пьяные стенания относительно того, что все
мужики - козлы. Во-вторых, найдется тогда хоть кто-то, кто изготовит,
наконец, праздничный стол. Шурик хотела праздника, хотела еды и устала
плакать вместе со мной по безвременно ушедшему (от нас) папаше. Анюта же,