"Татьяна Веденская. Искра для соломенной вдовы " - читать интересную книгу автора

тем более, крайне сильно рассчитывала и на Деда Мороза, и на кучу
вкусностей. В результате часам к трем этого веселого миллениума в мою
обширную трешку на Покровке прибыла Мотька вместе со всеми своими девяноста
пятью килограммами, равномерно распределявшимися на ста восьмидесяти двух
сантиметрах ее нехилой фигуры. Кстати, на фоне Матильды я всегда чувствовала
себя Жизелью, хотя и сама всего чуть-чуть не добрала до восьмидесяти.
- Что же это он, подлец, делает, - с места в карьер бросилась Мотька. Я
ответила ей честным воем. За слезами легко пряталась и безнадежность, и
нежелание что-либо решать или понимать. Жалейте меня, утешайте. Я такая
несчастная. Ни в чем не виноватая.
- И носит же земля таких подлецов, - Приступила к исполнению священного
долга НАСТОЯЩЕЙ ПОДРУГИ Мотя. Я утвердительно выпила водки. В моих глазах
Машка начала потихоньку раскачиваться. Девяносто килограммовый маятник,
причем трезвый. Короче, новое тысячелетие мы справили примерно так: Анюта
спала в кресле около грохочущего телевизора, Шурик поглощала все привезенные
и изготовленные кулинарно-гениальной Мотькой блюда, бабушка всем читала
нотации, а мы с уставшей от треволнение Машулей быстренько привели наши
состояния к одному общему знаменателю и дальше уже душевно набирались,
муссируя подробности негодяйского поступка моего супруга. Наутро у нас
закономерно раскалывалась голова. Память обрывалась примерно в точке:
- А давай эту суку найдем и пристрелим.
- Ну нет, это скучно. Надо ее за ноги привязать к мосту над Яузой и
оставить висеть.
- А можно подстеречь в подъезде и дать по голове монтировкой. Тогда у
нее точно выкидыш случится.
- Тогда у нее может и выкидыш мозгов случиться. Между прочим, уголовно
наказуемый. Хочешь в клетку?
- Ну и пусть, ну и отлично. Можно подумать, что кверху попой над Яузой
она будет висеть абсолютно законно, - на этом все, что помнится. Возможно,
что дальше мы придумали что-то еще более дельное, но голова решила
остановиться на моменте монтировки и отключила у нас обеих функцию записи.
На утро под колокольные удары мигрени в голову начали вползать неправильные
мысли. Мы лежали на осиротевшем супружеском ложе и делились ими:
- Вот скажи, Мотька, я самая страшная на земле бабища?
- Да что ты. Есть и страшнее.
- Понятно. Но мало, - соглашалась я.
- Ты, Олечка, баба хоть куда. И глаза по-прежнему огромные, и коса до
жопы. Только немного бы похудеть. - Не стала напрягаться по поводу
тактичности она.
- Так это и тебе не мешало бы, - совершила я "алаверды". Она почему-то
не обиделась
- Да уж. Но главное, надо халат сменить. И вообще, мужики, как
выясняется в последнее время, любят личности.
- Да? - удивилась я, - а раньше они сами хотели ими быть.
- Нет, Олька, ты меряешь категориями прошлого тысячелетия.
- Однозначно, - не спорила я, помятуя о дате, так лихо отпразднованной
вчера.
- Сейчас любят бизнес-леди, а ты кто?
- Домохозяйка, - вздохнула я. И было от чего. Я никогда в жизни, ни при
каких обстоятельствах не работала. Сначала папа хотел, чтобы я нашла себе