"Татьяна Веденская. Траектория птицы счастья " - читать интересную книгу автора

- Панику? Я говорю вам, отсюда надо уезжать, пока не поздно, - ответил
этот кто-то, я уж не помню, кто. И, как оказалось, был совершенно прав.
Потом эти разговоры стали вестись повсеместно, но еще около года все
отмахивались от очевидного, надеясь, что милиция возьмет-таки под контроль
бандитов.
- А что вы думаете, в других городах нет убийств? - до последнего
убеждал меня наш сосед Павел Петрович. А потом на улице из автомата
расстреляли его сына. И стало понятно, что милиция самоустранилась. Мне было
так страшно, так страшно. По ночам я просыпалась от кошмаров, за мной
гнались неизвестные убийцы, и хохотали. Я бы уехала сразу, как случился этот
кошмар с соседом, но мне было некуда ехать, у нас не было никаких особенных
родственников. А мать была в таком состоянии, что переезд "в никуда" мог ее
убить. Мы оставались. Я ходила на работу, как на фронт, а на рынок, как на
самоубийство. Мать молчала и замыкалась в себе. Конечно, она понимала, какой
угрозе я подвергаюсь, оставаясь с ней. Несколько раз она пыталась уговорить
меня уехать, но оставить больную мать... это было выше моих сил. Не понимаю,
так и не смогла понять, отчего люди, долгие годы ходившие с нами по одним и
тем же улицам, вдруг перестали говорить по-русски и повесили на площади
плакат "русские, не уезжайте, нам нужны рабы". Мне до сих пор чудится во
всем этом некоторый фарс. Может, это какие-то тайные государственные шпионы
вели у нас свои игры, чтобы списать побольше денег на войну и разруху?
Впрочем, глобальная политика ровно ничего для меня не значила. А вот попытка
затащить меня в машину была очень важной.
Однажды я возвращалась с работы. Я уже почти дошла до дома, когда из
неопознанной мной серой машины выскочило двое чеченцев в болотного цвета
защитных костюмах и стали заталкивать меня в салон автомобиля. Я визжала, а
они смеялись. Собственно, если бы не Дима, куковать бы мне в чеченском
зиндане, безнадежно ожидая смерти. Дима проходил рядом, у него в руках был
автомат. Это было чудом, я до сих пор уверена, что это было главным чудом в
моей жизни. Завязалась перестрелка, в которой, наверное, по молитвам
ангела-хранителя, ни я, ни Дима не пострадали. Чеченцы в военной одежде
защитной раскраски что-то долго кричали нам вслед, но не погнались. Их
пресловутая смелость испарилась перед дулом Димкиного автомата.
- Откуда ты тут взялась? С ума сошла? Как тебя зовут? - когда мы
влетели в мой подъезд, Дима тряс меня за плечи, пытаясь вытряхнуть хоть
слово.
- Маша, - жалобно пискнула я.
- Что, русская? А фамилия какая?
- Золотнянская...
- Золото мое, почему ты до сих пор в Чечне? Жить надоело? -
действительно, был девяносто четвертый год, и русских в Грозном практически
не осталось.
- Нам некуда ехать, - пролепетала я и принялась рыдать.
- Послушай, сейчас такая ситуация, что ехать надо в никуда.
- Я не могу, - разрыдалась я. Дима зашел к нам домой и понял, что я
говорю правду. Следующие три месяца он жил с нами, сопровождая меня с работы
и на нее. Сам он не уехал из Грозного по той же причине - ему некуда было
ехать, а в больнице, где он работал, врачи еще ценились. Да, я говорила, что
он оказался травматологом? Еще одно чудо. А потом мама умерла. Умерла во
сне, от кровоизлияния в мозг. Вскрытия не проводили, причины смерти в то