"Михаил Величко. Звездный гость (рассказы) " - читать интересную книгу автора

времена медведь пытался содрать со старика скальп, содрать не содрал, а вот
след оставил. На бороздах волосы не росли, а между бороздами они еще были,
жиденькие, будто бы их побила моль.
- Однако, сколько же тебе лет, орочон? - невольно спросил я, хотя,
наверно, не о том бы спрашивать надо было.
Старик долго молчал, пытался понять, что я сказал, размышлял,
подсчитывал, сколько же он лет на земле прожил. О своем думал пастух оленей,
кажется, такой же древний, как эти горы. Он заговорил о другом:
- Сай... как это? У вас шай есть?
- Чай? Да, у нас есть чай! Немного, но есть...
Старик, наверно, заулыбался, лицо его сморщилось еще больше...
- Сколько годов, спрашиваешь?.. Много... Наверно сто будет. Может,
больше...
Мы еще поговорили о том и о другом. Я дал ему пару пачек чаю. Он ушел,
пригласив нас двоих - знал, что нас двое - побывать вечером у него.
Так вот и состоялось наше знакомство, приведшее к долгим разговорам, ко
многим его рассказам о житье-бытье, о старине, от которой уже ничего не
осталось, кроме, может быть, его чума, его оленей и мест - таких, как эти
горы. Да ведь много ли их есть на земле? Старик говорил охотно и много,
соскучился по людям, до жадного слушателя дорвался... Он как-то быстро обрел
навык разговора на русском языке, нет-нет да и вставлял свои родные слова.
Мы понимали друг друга. Желание такое было и у него, и у меня. Я ходил к
нему, он бывал у нас. Сергей дедом-орочоном как-то не заинтересовался,
продолжал собирать орехи, ходил за черемшой.
- Я помру, всё забудут, ничего из старого помнить не станут, что было,
как было... - сказал он как-то у нашего костра в вечернее время, когда все
сделано, душа ни о чем не болит, - лучшее время для разговоров.
Мыслил старик четко, был философом, пожил на земле, повидал жизнь. Она,
жизнь, везде объемна и многомерна. Жил он теперь в горах один со своей
немощной старухой, его олени были последними оленями в его племени, больше
уже никто не хотел заниматься этим хлопотным делом, отрываться от дома, от
магазинов с винными полками, от общества.
- Мало стало оленей, шибко мало...
Время шло, мы ходили друг к другу в гости. Чаще он бывал у нас, охотно
пил чай, ел нашу кашу. Раза два он приносил нам сушеного оленьего мяса,
слегка подкопченного, оно было вкусным. Мы с удовольствием ели его с мягкой
и сочной черемшой.
Меня удивляло, с какой скоростью старик обретал язык. Он рассказывал и
рассказывал, и мне сегодня очень жаль, что я почти ничего не записал тогда
из его рассказов. Даже тупой карандаш лучше самой острой памяти, память -
вещь ненадежная. И все же один его рассказ я, хоть и отрывочно, но записал
тогда еще, слишком он показался мне необычным.
Мы уже поджидали наших товарищей, они должны были прийти
завтра-послезавтра. Как ни хорошо было это сидение в горах, движение
привлекало нас больше, в движении счастье путешественника. Мы уже с понятным
нетерпением ждали наших коллег. В каждом разговоре с Дамдином, так его
звали, лучше сказать - таково было его имя, мы уже чуточку прощались с ним.
Все, как в жизни - встретились и разошлись. Собственно, прощался я, Сереже
было не до Дамдина... У него не получилось контакта со стариком, у меня он
был полным. Намолчавшийся старик пытался выговориться, высказать все, что он