"Михаил Веллер. Памятник Дантесу" - читать интересную книгу автора

всю Русь монгольские полчища насчитывали два туме-на, то есть двадцать тысяч
человек - что не есть силища неисчислимая и необоримая, но в масштабах
страны и континента не такая уж и большая. Правда, они были отлично
организованы, отменно умелы в бою и безукоризненно храбры. И вот этот
экспедиционный корпус, состоявший из двух туменов, представлял интересы
Великого Кагана на самой северо-западной границе Великой Степи, где и
располагалась Русь, и от его имени рассылал посольства по городам, предлагая
достаточно умеренные требования двоякого рода: признать принципиальное
главенство Чингиз-хана - раз, и в порядке заключения и исполнения союза о
ненападении и взаимопомощи раз в год отправлять в ставку Орды скорее
символическую, нежели реально обременительную дань,-- два. Что могли взять
степные воины с Руси? Кони здесь были не те, наемных войск они не применяли,
оружие ценилось азиатское, качество его было куда выше, ткани тоже ценились
китайские и бухарские. Так что - меха, мед, драгметаллы в очень умеренных
количествах. А поскольку непосредственно перед этим на Калке русские
опрометчиво попытались вступиться за союзников-половцев и были быстро и
крепко биты и разогнаны сильно уступавшим им в числе противником, то в
городах сии посольские извещения обдумывали внимательно и решили за лучшее
принять.
Собравшиеся раздавить врага четырехкратным перевесом русские войска на
Калке возглавляли три Мстислава - Удалой, Киевский и Черниговский. Удалой
Мстислав бежал первым, Черниговский - вторым, Киевский сдался. Вследствие
этой удали семьсот пятьдесят лет спустя районный цензор Козельска, в силу
своей татарской национальности тонко чувствительный к отдельным историческим
моментам, снял с разворота газеты рассказ Джека Лондона "Белое безмолвие",
поставленный к юбилею последнего и начинавшийся фразой: "Сколько ни встречал
я собак с затейливыми кличками, все они никуда не годились".
Но Козельск стоял на отшибе и не играл никакой заметной роли в
тогдашней Руси не только, похоже, в силу своей незначимости, но и в силу
умственных и моральных качеств своих жителей, каковые качества, как мы
вскоре увидим, и до сих пор не могут позволить Козельску выбиться в
приличные города. Потому что еще до этих печальных известий в козельцах,
выслушавших монгольское посольство, взыграло чувство превосходства: ишь ты,
десяток всадников неизвестно откуда, а тоже туда же - давай еще им
что-то!.. Жадность, как давно, но все равно позже чем следовало
сформулировали в Одессе, есть мать всех пороков: пожадничавшие насчет дани
козельцы объяснили друг другу, что дело не в дани, а в унизительности самого
требования, и, согласившись в этом друг с другом, решили послов тут же
унизить ответно и в порядке унижения вообще перебили на месте. Как ни мал
был Козельск, но с посольством храбрые горожане вполне сумели управиться.
Сын убитого поэта Гумилев своей обстоятельностью и исторической
справедливостью озадачивал и смущал ум. Монголы имели массу предрассудков,
диковатых на европейский или русский взгляд. Например, посол был лицом
абсолютно неприкосновенным, а его убийство - тягчайшим оскорблением
правителю и народу. По "Великой Ясе" Чингиза убийство довершегося
расценивалось преступлением непрощаемым и каралось исключительно смертью
всех к нему причастных: если кто полагает, что беспомощного посла,
рассчитывающего на твою честность и благородство и прибывшего для
переговоров, можно вот так взять и убить, так этот убийца - человек с
червоточиной, с неправильным устройством души, а душу такую он получил от