"Михаил Веллер. История рассказа." - читать интересную книгу автора

2

В тот же вечер (идя домой, я "художественно размышлял" об услышанном)
в сознании моем к этой истории подверстался еще один случай, слышанный
примерно годом ранее.
В другом общежитии, на чьем-то дне рождения, в большой, голой и
неуютной комнате с каким-то казарменным освещением, - я был приглашен
близкой приятельницей, с которой в недавнем прошлом мы были влюблены друг
в друга - коротко и несинхронно: капризные следы приязни не изгладились до
конца.
Речь шла о людях малознакомых - мы перекидывались
послеприветственными фразами, и только. Он - рано жиреющий, невыбритый,
подслеповатый в очках, при этом насмешливый, эгоистично-добродушный и
мягко-уверенный; она - небольшая, худощаво-стройная, смуглая брюнетка,
нервная, пикантно-вульгарная, с хрипловатым голосом и тоже с какой-то
неопрятцей. Узнав об их близости, я испытал удивление, сдобренное букетом
неприязни, высокомерия, разочарования, ревности - на мой взгляд, они не
подходили друг другу; к нему я относился в глубине души свысока - если
можно взгляд мельком считать отношением, но на этот-то краткий момент
отношение появилось! - а она мне немного нравилась - не настолько, чтоб
это имело какие-то конкретные следствия, не видя, я никогда не вспоминал о
ней, пожалуй, - но немного нравилась, так, вообще.
Далее моя приятельница излагала: она ради него разошлась с мужем, а
он, подлец, не хочет на ней жениться, а она после черт-те какого от него
аборта никогда не сможет иметь детей, а он, подлец, тем более не хочет на
ней жениться. Но в голосе мой приятельницы звучала "половая солидарность",
выглядела эта пара не слишком привлекательно, и основным ощущением у меня
осталось ощущение чего-то нечистого - без особого сочувствия, тем паче
сознания обычной трагедии рядом с тобой.
Но отвлеченно, теоретически, ситуация эта закрепилась в глубине
сознания. И в глубине сознания в абстрагированном виде она была
облагорожена - юношеское стремление к романтизации.



3

Юношеское стремление к романтизации, пожалуй, завело меня в конечном
счете в психоневрологический диспансер.
По мере накопления информации количественные изменения, как им и
полагает, перешли в качественные, и выяснилось со всей неотвратимостью,
что мир устроен неправильно и скверно. Мир был бессмыслен в изначальной
основе своей, и это съедало личность безысходным отчаянием. Люди были
дурны и безнравственны - хотя когда не думал об этом, они бывали часто
очень симпатичны, - я тянулся к людям, одиночества не переносил.
Короче - мне хотелось послать все к чертовой матери и уехать как
можно дальше и делать там что-нибудь такое простое, сильное и настоящее -