"Евгений Велтистов. Глоток Солнца" - читать интересную книгу автора

засверкали золотые точки - стартовые шары, а мы, герои дня, шли к ним
совсем не парадным строем, а беспорядочной толпой. Что ж, в конце концов,
каждый музыкант перед началом концерта раскладывает ноты и настраивает
свой инструмент. Звучит эта разноголосица в оркестровой яме не очень-то
приятно для слуха. Зато потом взмахнет дирижер, замрет зал, каждый
инструмент будет петь свое, и в их едином порыве родится мелодия.
Однако если уж прибегать к сравнениям, то я думаю, вряд ли музыканты
перед выступлением так кляли свою судьбу, как наши ребята, приближаясь к
золотым воротам гонок. Я видел это по мелким рывкам машин и представлял,
как ворчат гонщики на всю Вселенную. В самом деле: с тех пор, как физики
заметили гравитационные волны и Земля ощетинилась усами уловителей, самым
удобным транспортом стал гравиплан. На все маршруты подается
гравитационное излучение, садись себе в гравиплан и кати по этой дороге
хоть с закрытыми глазами. И все уже привыкли, что гравитацию нельзя
выключить, как простую лампочку, она везде вокруг нас, и редко кто над ней
задумывается, а еще реже вспоминает, кто открыл эту силу притяжения сэр
Исаак Ньютон; только школьники с удивленно-квадратными глазами вдруг
узнают, что их носит под облаками та же сила, что вращает планеты и
звезды, искривляет пространство, замедляет время и свершает еще множество
простых чудес... Да, с научной точки зрения все было просто и ясно:
планеты кружили вокруг звезд, гравипланы летели своими путями. А мы должны
были ловить волну. Что поделаешь - спорт!
А перья вдруг запели: "Март, я колдунья"... Мне сразу стало легче, я
решил больше не смотреть на дрожащую стрелку. Поднял голову - прямо перед
носом шар. Тормознул, встал на линию, замер с включенным двигателем. Мне
теперь все равно, откуда начинать. Пусть Сингаевский висит сверху. Пусть
другие перескакивают с места на место. Пусть выбирают позицию. Я не
двинусь. Я все равно ее поймаю - свою волну.
- Готов! - ответил я, как и все, главному судье и инстинктивно подался
в кресле вперед. Я видел теперь только цепочку шаров и голубое спокойное
пространство.
Ребята пошли легко, красиво, плавно набирая скорость. Я чуть-чуть
задержался, когда фыркнула стартовая ракета, а через мгновение висел уже в
хвосте у группы, причем резал дорожку наискосок - вверх и налево: искал ее
- одну-единственную, мою волну. Хоть перевернись ты, Галактика, хоть
взорвись насмех другим, а я сумею ее найти, обгоню ветер, поймаю солнечный
луч, глотну горячего солнца.
Так я резал дорожку наискосок, и меня пронзала дрожь нетерпения: глаза
устремились вперед, словно могли увидеть волну, и весь я летел впереди
машины. Но нельзя, никак нельзя было пускать двигатель на полную мощность:
рано. И постепенно дух спокойствия возвращался ко мне; сначала остыла
голова, потом улеглись зудевшие руки. Может быть, некоторые нетерпеливые
гонщики и торопились, а основная группа шла на большой скорости, но еще не
в темпе финишного рывка. Ничего: у самого последнего гонщика еще есть
преимущества. Во-первых, поворот - вот он. Ставлю машину на крыло, плавно
делаю вираж и обхожу белый гравилет - ни треска, ни толчков, ни снижения
скорости. Итак, дорогой мой коллега, ты, надеюсь, понял преимущества
прямого крыла: выигранные метры на поворотах - это раз. А второе - когда
будет хорошая волна...
Глаза автоматически ловили и считали шары: десять, двадцать,