"Веркор, Коронель. Квота, или Сторонники изобилия (Французские повести)" - читать интересную книгу автора

Внезапно в его голосе послышались теплые убедительные нотки и он,
склонившись к бледному и завороженному Бретту, сказал:
- И вот вам, мой друг, мой дражайший друг, не кажется ли вам самому
мысль о том, что можно удвоить цифру нашего любезного Каписты, мысль которую
вы еще недавно находили весьма соблазнительной, не кажется ли она вам сейчас
бесперспективной, убогой?
- Да, - пролепетал Бретт, облизывая пересохшие губы.
- Теперь, когда у вас наконец открылись глаза, разве вы не видите
сами, насколько перспектива до конца своих дней бороться за то, чтобы
продать в год на несколько аппаратов больше или меньше, насколько она
безрадостна и мерзка?
- Да, - прошелестел Бретт.
- И разве стены вашего кабинета, да и не только эти облупившиеся
стены, но и все - и дом, и магазины, и филиалы, - разве не показались вам
вдруг тесными, жалкими?
- Да, - согласился Бретт беззвучным голосом.
- А если я вам сейчас скажу: я шутил, я уезжаю в свой дорогой колледж
преподавать философию и у вас все останется по-прежнему, снова потекут серые
однообразные дни, - разве не почувствуете вы всей душой острого
разочарования?
- О да! - воскликнул Бретт.
- Значит, - торопливо заключил Квота, - вы решились? Мы начинаем, мы
идем на этот эксперимент?
- Да, - крикнул Бретт, возбужденно подскакивая в кресле. - Да, да и
еще раз да! Какие могут быть колебания? Ведь сам Каписта - о чудо! -
побледнел и замер, лишился дара речи. Если даже у моей осторожной племянницы
блестят глаза, словно она присутствует на собственной свадьбе! Дорогой
Квота, - голос Бретта дрогнув, - не знаю, чему будут свидетелями стены
этого кабинета через несколько месяцев - может, радостных слез и объятий, а
может, криков отчаяния. Не знаю, не знаю... Знаю одно - сейчас, и
немедленно...
- В таком случае распишитесь здесь, - сказал Квота и придвинул Бретту
бумагу и ручку.
- Что это? - пробормотал Бретт, захваченный врасплох в этот миг
высшего упоения.
- Временное соглашение о сотрудничестве.
- Давайте!
Он схватил ручку, поставил свою подпись и судорожно сделал вместо
росчерка закорючку.
- Благодарю. - Голос Квоты прозвучал вдруг удивительно холодно.
На его лице появилось выражение ледяного безразличия. Он взял листок и
аккуратно спрятал его и ручку во внутренний карман пиджака, но тут
оторопевший от изумления Бретт собрался с мыслями.
- А когда... - голос его прозвучал робко, даже боязливо, - а когда
вы начнете налаживать...
Квота бросил на него надменный взгляд, в котором нельзя было ничего
прочесть.
- Чуточку терпения, дорогой друг. Чуточку терпения.
Не помня себя от волнения, Бретт вскочил с кресла.
- Послушайте, в среду у нас заседание правления, скажите... могу я им