"Веркор, Коронель. Квота, или Сторонники изобилия (Французские повести)" - читать интересную книгу автора

его искренность, почти граничащая с резкостью, не давали права на мелочную
подозрительность, на обидное недоверие; в конце концов грандиозная затея
стоила риска. И если уж говорить начистоту, то Флоранс не могла устоять
перед притягательной силой, заключавшейся в этой смеси таинственности и
прямоты. Он владел искусством довести любую мысль до сухой и как бы отмытой
четкости чертежа, и, хотя Флоранс сама себе в этом не признавалась, это его
свойство и смущало и покоряло ее.
Как-то он вошел к ней в кабинет и с первого слова сказал:
- Идемте со мной.
Они шли медленно, бок о бок.
- Я должен вас научить по-новому смотреть на толпу, - сказал Квота.
- Как вы ее видите?
- Когда как, - ответила Флоранс. - Если не вглядываться, то передо
мной безликая масса. Но если обращать внимание на лица, то сразу замечаешь в
каждом что-то свое, все люди очень разные...
- Плохо, - сказал Квота, - очень плохо. Срочно меняйте подход. Лицо
человека, каждого человека в отдельности нам бесполезно. И наоборот, наше
внимание должна привлекать толпа, которую надо уметь характеризовать.
Вернее, классифицировать.
- Не понимаю, - призналась Флоранс.
- Я говорю, естественно, с точки зрения коммерции: ведь это
единственная, годная для нас точка зрения, единственная, которая должна нас
интересовать. Любой другой подход - это уже сантименты, так как
неопределенность вредна. Запомните изречение непонятого писателя Конан
Дойля: "Отдельные индивидуумы могут оставаться неразрешимыми ребусами,
взятые в массе, они обретают определенность математических величин". Таков
первый урок.
- Кому? Мне?
- Любому, кто намерен серьезно заниматься серьезными вещами.
Математические величины - вот под каким углом вы должны отныне приучить
себя видеть ваших соотечественников, и никак иначе. А что такое
математическая величина? Это уже второй урок.
Они сделали несколько шагов молча, потом Квота снова заговорил:
- Кстати, нравы Тагуальпы значительно облегчают эту задачу. Вам
сказочно повезло, ведь у вас в стране существует десять резко разграниченных
классов. Это избавит вас от излишнего труда. Во многих государствах в этом
смысле царит мерзейший беспорядок. Я сам видел, как во Франции, в Италии и
даже в Англии богатые и бедные живут в одном и том же квартале, а иногда
даже в одном и том же доме! Это усложняет дело. У вас же все по-иному.
Возьмите, к примеру, три низших класса: неимущие, очень бедные и просто
бедные. Известно, где они живут, где их искать. И однако, просто
поразительно, что с ними делают, что делают с ними такие люди, как ваш дядя,
как Спитерос, вернее, чего они с ними не делают! И впрямь невероятно!
Последние слова Квота произнес осуждающим тоном, и в голосе его
одновременно послышались и насмешка, и презрение, и гнев.
- О, конечно, - продолжал он, - знаю, знаю, что мне возразят: мол,
эта толпа неграмотных оборванцев нужна только для того, чтобы в случае
необходимости черпать в ней запуганную, послушную дешевую рабочую силу;
благодаря ей можно не повышать заработную плату, а следовательно, не
понижать прибылей. Постоянное наличие армии безработных - лучший регулятор