"Дмитрий Вересов. Черный ворон (Ворон 1) [B]" - читать интересную книгу автора

им половины запущенного деревянного домика и в печке-голландке, из-за
частых перебоев с электричеством держали наготове керосиновую лампу,
огромной дровяной плитой пользовались нечасто - экономя дрова и время,
обычно ограничивались примусом. Второе же обстоятельство поначалу
обернулось для Алексея мучением.
Повсеместное преобладание женщин стало очень скоро понятно -
большинство его сверстников двадцать шестого года рождения, зацепившие
фронт лишь краешком, дослуживало пяти - и семилетний срок призыва уже в
мирной Советской армии, мужчин постарше выкосила война. На "чулочке" -
фабрике, куда его направили экспедитором (как лицо, не имеющее
квалификации, но с законченным средним образованием), его окружали сплошь
одни женщины, среди которых было множество интересных. И от взгляда
Алексея не укрылось, что его появление явно не оставило их равнодушными -
откуда-то взялись нарядные кофточки, кое у кого - помада на губах, тушь на
ресницах и новые прически. Под обстрелом глазок - серых, карих, голубых -
он оказывался постоянно... И все. Его мало-мальский ответный интерес
наталкивался на глухую стену. Речи смолкали, улыбки исчезали либо кисли
прямо на виду. И так было везде - в отделе снабжения, в бухгалтерии, в
цехах, в канцелярии, в библиотеке, в доме культуры, где Алексей стал
подрабатывать, играя на вечерах отдыха. Конечно, многое тут было от
ханжества, которое неприятно поразило Алексея в советских женщинах, за
исключением лишь самых отпетых или уже совсем простых. Но ведь были, были
и поцелуи, и объятия, и слезы в рабочее время, и шепотки за спиной, круги
под глазами и рассеянные блуждающие улыбки на лицах, бледных после
бессонной ночи, и кучки кавалеров у ворот фабрики, и внезапные
недомогания, и сплетни, сплетни - в мужском кругу, в женском, в смешанном.
Но Алексей был чужак. Хуже того, чужак - подозрительный, явившийся из
мира далекого, недосягаемого, не имевшего для окружающих сколько-нибудь
реальных очертаний, а потому враждебного. Никто не говорил ему это в лицо,
но отношение витало в воздухе. И приходилось "идти по низам" - от
разбитной сорокалетней пьяницы соседки с дряблым телом и угарным дыханием
до незамужней кассирши Али с золотыми зубами, жесткой шестимесячной
завивкой бесцветных волос и варикозными венами. Было, было... и тайные
визиты в городскую больницу, где за приличные деньги пришлось пройти очень
неприятный курс лечения, и ночное бегство в неглиже от озверевших пьяных
конкурентов, и мерзкий привкус во рту, когда просыпаешься в несвежей
постели рядом с храпящим телом, некрасивым и немилым, и страстные клятвы
самому себе - прекратить, прекратить, прекратить... Так и сложилось, так и
далее по жизни пошло: либо чистая, вечная женственность, олицетворенная в
недоступной ныне Наташе и влюбленность идеальная; либо куски мерзкой,
похотливой плоти. И чувства эта плоть вызывала примерно такие же, какие
вызывает отхожее место - бывают сортиры почище и покрасивее, бывают совсем
уже вонючие и поганые.

III

Осенью Алексея взяли. Прямо в отделении, куда он пришел на
ежемесячную регистрацию. Подошел гражданин в штатском и... Скорее всего,
кто-то из бывших харбинцев, выслуживаясь, осведомил о давней и глупой
гимназической выходке - бегстве в Трехреченскую и обратно. Что ж, кто бы