"Дмитрий Вересов. Унесенная ветром ("Кавказские пленники" #1)" - читать интересную книгу автора

К чему примерю?
Примерю теплу
Свою сугреву
Летом к алому цветку,
Зимой к белому снежку...
Я хотел еще поговорить с маленькой певуньей с птичьими глазами и
голоском, но она сама сказала мне, состроив строгое лицо, видимо, кому-то
подражая:
- Солдаты табачище курят! Страсть! Напасти на них нет, окаянных!
Она топнула ножкой, еще прошипела что-то, видимо, по-чеченски, и
побежала в хату.
Грустно улыбнувшись, я вычистил погасшую трубку и посмотрел в даль,
где за Тереком возвышались вековечные громады горных вершин. Они были все
те же, как и семь лет назад, как и в то время, когда старуха была такой же
маленькой девочкой, как и в те седые годы, когда здесь селились уже
сгинувшие бесследно хазары. А я? Что я? Старуха меня не помнила, девочка
меня не понимала. Может, кукла могла мне что-нибудь сказать приветливое,
если бы ей нарисовали рот...
Я вспомнил эту куклу. Семь лет назад здесь произошла одна история,
которых много было за кавказскую войну и, наверное, еще будет. История моя
как раз об этой маленькой девочке, которая топнула на меня ногой, и об этой
кукле. Хотя, нет. Та кукла была совсем другая. Определенно, совсем
другая...


***

На десятичасовую электричку Мухин не успевал.
Во-первых, проспал. Во-вторых, выходная тишортка, что с Костей
Кинчевым на груди, оказалась чем-то заляпанной, и вообще Муха нашел ее в
корзине с грязным бельем. В-третьих, за неуплату отключился Лешкин
мобильный телефон. В-четвертых...
А в-четвертых, в это утро весь мир со всеми его житейскими мелочами
будто ополчился против Лешки Мухина, чтоб сорвать его поездку в Подольск.
Но не поехать было нельзя.
Ведь пропустить такое событие, как рок-фестиваль "Наша альтернатива",
означало закопать себя живьем, признать себя социальным трупом... Если не
ездить на концерты "Алисы" и "ДДТ", живых классиков рока, "олдовых, но
голдовых", как шутил толстый Пашка, - то жизнь тогда, в понимании Мухи,
теряла смысл.
Жить для того, чтобы ходить в институт, писать рефераты, сдавать
зачеты, приходить домой, обедать, смотреть с родителями телевизор, а потом
ложиться спать... Это была жизнь существа, размножающегося вегетативным
способом, жизнь, как еда, состоящая только из одного черного хлеба.
При таком питании, при такой жизни человек вроде бы и не умирает, но и
не живет, так как существование его уподобляется черно-белым будням без
цвета праздничных дней.
А когда тебе двадцать - вся жизнь в друзьях и в музыке.
Поэтому Муха не мог пропустить этой вылазки в Подольск.
С Генкой, с Митрохой и Пашкой договаривались ехать на десятичасовой