"Лев Вершинин, Александр Лурье. Войти в Реку " - читать интересную книгу автора

время от времени поглядывая на лежащий около настольной лампы пистолет,
подернутый тоненькой сеткой ржавчины. Над столом нависал яркий, маслом
писанный портрет, и Томас сначала даже не понял, что же заставило его не
спускать взгляда с картины почти минуту.
Важный, но без намека на надутость старик строго глядел с портрета на
посетителя. Длинные белые кудри, ниспадающие красивыми прядями, кудлатая,
белая же с серебряной искрой борода, нахмуренный - но не в строгости,
отнюдь! скорее - в раздумий - лоб с высокими благородными залысинами. И
одновременно, при более пристальном рассмотрении, лик старца казался
молодым, исполненным глубокого мучительного сомнения или искаженным
странной, едва ль не предсмертной страстью. А еще миг спустя казалось вдруг,
что и вовсе никого нет на обрамленном пространстве - только переливающийся,
краткий и полный некоего смысла свет, вновь сгущающийся в старческие седины
и морщины на обширном лбу.
И вот на этом-то лбу мыслителя и пророка - огромная шишка, что-то
явственно напоминающая; заставляющая сосредоточиться и - вспомнить.
Он силился понять: что же именно, когда человек за столом поднял
голову, и Томас поперхнулся от изумления:
- Петер?! Как ты выжил? Откуда ты здесь?
Человек недоуменно пожал плечами.
- Простите, меня зовут _Петр_. Что значит "выжил"? Я, собственно, и не
умирал. Я здесь работаю. - И еще раз, в подчеркнутом непонимании коротко
пожав плечами, преувеличенно любезно спросил:
- Итак, Фома? Или все-таки - Томас?
Секунду подождал ответа. Не дождался.
- Впрочем, и не важно. Пускай будет Томас.
Встал. Одернул белоснежное.
- От лица вышестоящих инстанций еще раз приношу вам официальные
извинения за возмутительное поведение лиц, предоставивших вам ночлег. Хочу
надеяться, что вы согласны считать инцидент исчерпанным.
Сел. Улыбнулся.
- Формальности, знаете ли, прежде всего. И - уж поверьте - без них куда
сложнее...
Слегка подмигнул.
- Нус-с... Итак, уважаемый... м-м-м... Томас, прежде чем от души
приветствовать вас на нашей богоспасаемой территории, я обязан выполнить
свой пусть неприятный, но - долг. А именно: предъявить вам конкретные
вопросы и, соответственно, взять с вас разъяснения по поводу некоторых,
поверьте на слово - оч-чень неблагоприятных для вас обстоятельств.
Тон был грустновато-доброжелательный, да и вид беломундирного выражал
неподдельное сочувствие и готовность помочь, разобраться, выяснить все до
конца. И голос, и улыбка разительно диссонировали смыслу последних слов, что
и добавило Томасу смелости возразить.
- Простите, я, видимо, чего-то не понимаю... Какие обстоятельства? Я
застрелился...
- Минуточку! - Петр предостерегающе поднял палец. - На вашем месте я не
стал бы бросаться подобными словами. Еще вовсе ничего не известно, а
выстрелить в висок или в рот, пусть даже себе самому... и застрелиться! -
это, уж поверьте на слово, большая разница. Попрошу конкретнее...
- ??!