"Лев Вершинин, Александр Лурье. Гумбибум и два Эрнеста " - читать интересную книгу автора

крестьян, из рабочих, из тех очкастых, что гнили вместе с пеонами на
окраинах, учили и лечили. Что ж, не так уж и мало. И, значит, вывод:
Движение пора почистить, крепко и на совесть. Тем паче, что сама логика
борьбы дарит "Обновлению Восьмого Сентября" редкий случай.
Белорукий ублюдок не был похож на слизняка. Уж слишком бешеные глаза.
Что-то личное? Или, может быть, убехденный? Ни к чему гадать. Следует
использовать. Ну, что ж, если по пунктам - ситуация такова: сегодня, в
20.00. этого "сынка" выведут на процесс. Быстро у них, однако, и бсз
следствия практически. А как же? Уже все готово. Дон Серхио попросил, дон
Рауль позаботился, дон Леопольдо не отказал - гуляй, Лео. Моника свидетелем
выступит, она девочка толковая, вот только не на тот толк ставит, в
невинность со старичками играет. Может и впрямь, в невестки к советнику
нацелилась? Ну-ну. А дон Леопольдо - лично! - поручителем выступит в
трибунале; охрану уже предупредили, чтобы смотрела в оба. Вот тут и стоит
подключиться. Кого надо предупредить и если все будет, как хотелось бы, дона
Леопольдо разыграем, как по нотам. Рауля сразу же - под суд! О чем это ты с
террористами в камере беседовал?! "Стальные лбы"? Эти без приказа не
рыпнутся. А мы главных горилл изолируем. Народ нам не простит, если мы не
используем этот шанс. Нет времени ждать. Успеть бы раньше "стальных лбов"...
Все свое обаяние профессионального либерала сублейтенант Миленнис
вложил в короткий и искренний разговор. Подними глаза, парень. Мы ровесники.
Мы хотим одного. Неужели ты думаешь, что нам здесь неясно: старики предали
дело Движения. Мы не слепы и не идиоты. Парень, я не вправе рассказывать
многое, но через пару часов тобя поведут на процесс. Не надейся, тебя не
расстреляют - тебя выставят шутом, а потом отпустят. Ты ведь знаешь Монику
из вашей группы? Так вот, она покажет, что ты - сексуальный маньяк. Не
дергайся! Психов не судят, твой папаша это отлично знает.
Теперь сублейтенанту было ясно: этот Лео на верном пути, он сделает
все. Сухими точными фразами, словно самому себе, Миленнис объяснил: публики
в зале не будет. Только судьи, Моника и дон Леопольдо. Президент хочет взять
крестника на поруки. Я не стану скрывать, парень, ты погибнешь - но
погибнешь, как герой. И мы позаботимся, чтобы имя твое чтили, как имя героя.
Если сами останемся живы и победим. Обыскивать тебя не станут.
Вальпарадисо-папа, веселый, ветреный, суматошный, как будто ждал паузы.
Он бросил в открытое окно песню, под которую любили танцевать оба юноши,
сидящие в кабинете. И они на миг оттаяли, прислушиваясь, даже улыбнулись -
одновременно. "Ах, моя сеньорита, ты цветок горного жасмина; я ищу тебя на
полянах сельвы, но ты далека!".
Человек, сидящий напротив, был совсем не похож на слизняка. И
сублейтенант Миленнис поднялся, расстегнул кобуру. Это единственная
гарантия, которую я могу датъ. Если мы проиграем, его опознают по номеру.
Когда охранник выводил арестованного, следователь с удовлетворением отметил,
что пистолет капитана Гомеса совсем не заметен под мешковатой робой. До суда
оставалось недолго ждать. Движение Восьмого Сентчбря не должно умереть. Оно
и не умрет. Революция живет, пока есть кому подхватить знамя...

***

Как, совсем не нравится? Понимаю, грязновато, интриги, маневры,
альянсы... это не то. Хотя, знаете, как на чей вкус. Главное - идея. Но...