"Владимир Иванович Вернадский. Коренные изменения неизбежны (Дневник 1941 года) " - читать интересную книгу автора

Холодное, ветреное, но солнечное утро. Санатория почти пустая. В
санатории нет градусника - еще не повесили! Это повторяется каждый год.
Написал три открытки Ниночке в связи с ее интересными письмами о
Танечке: левша - и резкое изменение в ее поведении и способностях.
Чем более думаю, тем более убеждаюсь, что я правильно охватил
левизну-правизну, охватил явление: разное состояние пространства в живом и
косном. Это - явления новообразований состояний пространства, неизученное
реальное явление в истории нашей планеты и, очевидно, мироздания.
Надо добиться четкого письма - следить за собой[80].
Здесь - бывший мой слушатель - "средний" студент, по его словам, жизнь
которого была разбита fatum'ом, - Иван Иванович Мельников[81].

24 мая. Узкое.

Немедленно по утверждении меня Головой Украинской Академии Наук[82] я
вышел из Конституционно-демократической партии и ее Центрального
Комитета[83]. Во всех киевских газетах появилось мое мотивированное письмо
об этом. Я мотивировал это тем, что считаю президентство в Академии Наук
несовместимым с политической деятельностью. Такое же письмо я отправил в
Киевский комитет Конституционно-демократической партии. Секретарем его была
тогда сестра Луначарского, симпатичная и умная женщина. Она позже перешла в
партию большевиков, говорят. Я тогда уже потерял ее из виду.
Когда в 1922 году я уехал в Прагу, там я заявил об этом князю П. Д.
Долгорукову[84], и помню, раз рядом в комнате заседал Центральный Комитет
Конституционно-демократической партии: я отказался прийти.
Этот выход не был только следствием этой формальной причины. У меня уже
<тогда>, когда я был во Временном правительстве[85], я глубоко был не
согласен с правительством князя Львова, не говоря о Керенском. Считал
ошибочной всю тактику <кадетов>. Деятельность кадетов во время междоусобной
войны у Деникина окончательно меня <от них> оттолкнула - и в земельном, и в
национальном вопросах.

27 мая. Узкое.

В записке 17.II.1932 года, поданной В. М. Молотову, я писал: "Больше
года назад я обратился через Академию Наук в Ученый Комитет при ЦИК с
ходатайством о моей заграничной командировке на год. Это мое ходатайство
рассматривалось по неизвестной мне причине в особом порядке".
Второй раз писал Сталину о заграничной командировке, по совету
Луначарского. Я упомянул о том, что пишу ему по совету Луначарского.
Луначарский говорил мне, что он получил выговор <от> Сталина - как же я
могу вмешиваться в эти дела, беспартийный. Мне кажется, с 1930 года в
партийной среде впервые осознали силу Сталина - он становится диктатором.
Разговор со Сталиным произвел тогда на Луначарского большое впечатление,
которое он не скрывал.

28 мая. Узкое.

1932 год. - На Украине голод. Он произведен распоряжениями центральной
власти - не сознательно, но бездарностью властей. Доходило до