"Жюль Верн. В стране мехов" - читать интересную книгу автора

пойду вместе с вами!
- Отлично, сударыня, отлично! Вот, если б все наши спутники - все эти
солдаты и женщины - были бы так же отважны! Тогда с божьей помощью мы
проникли бы очень далеко!
- Что ж! Начало путешествия вполне удачно, и пока вам не приходится
жаловаться. До сих пор - ни одного досадного происшествия, погода
благоприятствует санной дороге, температура вполне сносная. Все идет
просто на славу.
- Так-то оно так, - ответил лейтенант, - но, сударыня, то самое солнце,
которое приводит вас в такой восторг, скоро воздвигнет на нашем пути
множество преград и потребует от нас громадной затраты сил.
- Что вы хотите этим сказать, мистер Гобсон? - спросила миссис Барнет.
- Я хочу сказать, что солнечные лучи скоро совершенно изменят и вид и
характер местности; талый лед станет только помехой для скольжения саней,
дорога сделается неровной и тряской, измученные собаки уже не будут мчать
нас с быстротой стрелы, реки и озера растают, и их придется объезжать или
перебираться через них вброд. Все эти перемены, сударыня, которыми мы
будем обязаны солнцу, отзовутся для нас лишней усталостью, задержками,
всевозможными опасностями, самая малая из которых - крошащийся,
проваливающийся под ногами снег и лавины, обрушивающиеся с ледяных гор!
Да! Вот во что обойдется нам это солнышко, которое каждый день все выше и
выше поднимается над горизонтом! Запомните хорошенько, сударыня! Из
четырех элементов древней космогонии нам полезен, нужен, необходим лишь
один - воздух. Три остальные - земля, огонь и вода - просто не должны были
бы для нас существовать! Они враждебны самой природе полярных стран!..
Лейтенант, конечно, преувеличивал. Миссис Барнет легко опровергла бы
его доводы, но ей нравился пыл, с каким он выражал свои мысли. Лейтенант
страстно любил край, в который забросили путешественницу превратности ее
беспокойной жизни, и эта его любовь служила ручательством, что он не
отступит ни перед какими препятствиями.
Однако Джаспер Гобсон был прав, обвиняя солнце во всех будущих
неприятностях. Подтверждение этому последовало три дня спустя, 4 мая,
когда отряд вновь двинулся в путь. Термометр даже в самые холодные часы
ночи теперь неизменно стоял выше тридцати двух градусов. На обширных
равнинах началось бурное таяние. Их белоснежный покров превращался в воду.
На неровностях первобытной каменистой почвы сани то и дело подскакивали, и
толчки эти передавались путешественникам. Собаки тянули через силу, лишь
изредка переходя на бег, и теперь можно было бы без всякой опаски вручить
вожжи разудалому Джолифу. Ни его крики, ни подбадривание кнутом не
заставили бы измученных псов бежать быстрее.
Случалось, что путешественники, желая облегчить труд собак, часть пути
шли пешком. Такой способ передвижения был удобен для охотников отряда,
незаметно приблизившегося к более богатым дичью областям Британской
Америки. Миссис Барнет и ее верная Мэдж с любопытством следили за охотой,
тогда как Томас Блэк, напротив, обнаруживал полнейшее равнодушие к этому
занятию. Не затем приехал он сюда, чтобы гоняться за какими-то норками или
горностаями: в этом дальнем краю ему нужно было уловить лишь луну и притом
в тот самый миг, когда она закроет своим диском диск солнца. И чуть только
ночное светило выплывало над горизонтом, нетерпеливый астроном так и
впивался в него глазами. В таких случаях лейтенант обыкновенно говорил: