"Жюль Верн. Драма в Лифляндии" - читать интересную книгу автора

достичь ближайшего морского порта и там, не вызывая подозрений, сесть на
корабль. Лишь тогда он почувствует себя в безопасности, когда лифляндский
берег исчезнет за горизонтом.
"Граница!" - воскликнул странник. Но что это за граница, не отмеченная
ни рекой, ни горной цепью ни лесным массивом?.. Или это лишь условная
линия, не обозначенная никаким географическим рубежом?
Здесь была граница, отделяющая Российскую империю от трех ее губерний -
Эстляндии, Лифляндии, Курляндии, известных под названием Прибалтийских
областей. В этом месте пограничная линия пересекает с юга на север зимой
ледяную гладь, а летом зыбкую поверхность Чудского озера.
Кто этот беглец? На вид ему было около тридцати четырех лет; он был
высокого роста, крепкого телосложения, широкоплечий, с могучей грудью,
сильными руками и ногами. В движениях его чувствовалась решительность.
Из-под башлыка, скрывающего лицо, выбивалась густая белокурая борода, и
когда ветер приподымал края башлыка, можно было увидеть живые блестящие
глаза, яркий огонь которых не погасила и стужа. Пояс широкими складками
облегал стан, скрывая тощий кожаный кошелек, в котором находилось
несколько рублевых бумажек - все его достояние, - сумма, явно
недостаточная для сколько-нибудь продолжительного путешествия. Его
дорожное снаряжение дополнял шестизарядный револьвер, нож в кожаном чехле,
сумка с остатками провизии, наполовину пустая фляга с водкой и крепкая
палка. Сумка, фляга и даже кошелек представлялись ему не столь ценными
предметами, как оружие, приготовленное на случай нападения хищных зверей
или полицейских. Он шел только по ночам, чтобы незамеченным добраться до
какого-нибудь порта на берегу Балтийского моря или Финского залива.
До сих пор он благополучно миновал все препятствия на своем опасном
пути, несмотря на то, что у него не было "подорожной", выдаваемой военными
властями, предъявления которой обязаны требовать станционные смотрители
русской империи. Но избежит ли он опасности с приближением к побережью,
где надзор гораздо строже? Ведь о побеге его уже все оповещены - это
несомненно. Будь то уголовный или политический преступник, его станут
разыскивать с одинаковым старанием, преследовать с равным ожесточением.
Право же, если судьба, благоприятствовавшая ему до сих пор, отвернется от
него на лифляндской границе, это будет равносильно кораблекрушению в самой
гавани.
Чудское озеро имеет около ста двадцати верст в длину и шестьдесят в
ширину. В теплую погоду к его богатым рыбой берегам стекаются рыбаки. По
озеру снуют тяжелые лодки, - грубо сколоченные из почти не отесанных
стволов и плохо струганных досок, так называемые "струги", - на которых по
вытекающим из озера речкам доставляют в соседние села и города, вплоть до
самого Рижского залива, зерно, лен, коноплю. Однако в эту пору на широтах,
где весна наступает поздно, плавание по Чудскому озеру невозможно, и даже
артиллерийский обоз мог бы перейти его скованную морозами суровой зимы
поверхность. Озеро еще представляло собой широкую белую равнину, с
вздымающимися в центре сугробами и с ледяными заторами у истоков рек.
Такова была страшная пустыня, по которой, без труда находя направление,
уверенно продвигался беглец. Впрочем, он хорошо знал местность и шел
быстрым шагом, намереваясь достичь западного берега до рассвета.
"Еще только два часа ночи, - подумал он. - Осталось не более двадцати
верст. А там я легко найду какую-нибудь рыбачью хижину, заброшенную