"Жюль Верн. Драма в Лифляндии" - читать интересную книгу автора

скромное существование учителя Николева позволяет думать, что нужда в
деньгах могла толкнуть его на преступление, вплоть до убийства?
Эти доводы еще усилили колебания губернатора, который и сам недоверчиво
относился к догадкам, выдаваемым майором Вердером и некоторыми другими за
действительность. Не углубляя вопроса, он ограничился таким решением:
- Дадим следствию идти своим ходом... - сказал он полковнику Рагенову.
- Возможно, новые данные, новые свидетельские показания придадут большую
основательность обвинению... Следователь Керсдорф, которому поручено это
дело, заслуживает полного доверия. Этот честный, независимый служитель
правосудия прислушивается лишь к голосу собственной совести. Он не
поддастся никаким политическим влияниям... Арестовывать учителя, не
спросив моего мнения, не следовало, - он и оставил его на свободе...
вероятно, это лучшее, что можно было сделать... Если какие-нибудь новые
обстоятельства потребуют ареста, я первый отдам приказ о заключении
Николева в крепость.
Между тем волнение в городе росло. Можно смело утверждать, что после
допроса значительная часть населения ожидала ареста учителя - одни, в
высших слоях общества, потому что верили в его виновность, другие - потому
что при столь серьезном обвинении его следовало по меньшей мере взять под
стражу.
Поэтому при виде Дмитрия Николева, свободно возвращающегося к себе
домой, многие выражали чрезвычайное удивление и негодование.
Ужасная весть проникла, наконец, и в дом учителя. Илька знала теперь,
что над отцом ее тяготеет обвинение в убийстве. Ее брат Иван прибыл и
долго утешал ее, сжимая в своих объятьях. В нем все кипело от негодования.
Он описал сестре сцену, разыгравшуюся между студентами в Дерпте.
- Наш отец невиновен! - воскликнул он. - И я сумею заставить этого
негодяя Карла...
- Да... невиновен! - ответила девушка, гордо вскинув голову. - Разве
найдется даже среди его врагов такой человек, который поверит в его
виновность?..
Излишне говорить, что таково же было и мнение ближайших друзей Дмитрия
Николева, доктора Гамина и консула Делапорта, поспешивших примчаться, как
только учителя вызвали к рижскому следователю.
Их приход, их сочувствие, вера в Николева смягчали горе брата и сестры.
Однако друзья не без труда уговорили их не ходить к следователю.
- Нет, - сказал им доктор Гамин, - оставайтесь здесь, с нами... Лучше
подождать!.. Николев вернется от следователя полностью обеленный.
- Стоит ли всю жизнь быть честным человеком, - сказала девушка, - если
это не ограждает даже от таких гнусных обвинении?..
- Это служит защитой! - воскликнул Иван.
- Да, дитя мое, - поддержал его доктор. - Признайся даже Дмитрий, - я
отвечу: "Он с ума сошел - не верю!"
Вот в каком настроении Дмитрий Николев застал свою семью, доктора, г-на
Делапорта и нескольких друзей, собравшихся у него дома. Но страсти в
городе были до того распалены, что по дороге домой ему, пришлось услышать
не одно оскорбление по своему адресу.
Брат и сестра бросились навстречу отцу. Он прижал их к груди и долго
целовал. Теперь он уже знал, как оскорбили его Ивана в Дерпте, какое
гнусное обвинение бросил ему в лицо в присутствии товарищей Карл