"Жюль Верн. Драма в Лифляндии" - читать интересную книгу автора

последнего платежа в восемнадцать тысяч рублей наступает через пятнадцать
дней. Следовало все же сказать им об этом, - Владимир не мог оставаться в
неведении об угрозе, нависшей над семьей... Впрочем, вряд ли это изменило
бы его чувства к девушке. С деньгами, завещанными ему отцом и переданными
Дмитрием Никелевым, он сумеет переждать и при его уме и энергии обеспечит
свое будущее.
Если семья Николевых была теперь счастлива, счастливее, вероятно, чем
она когда-либо мечтала быть, нельзя того же сказать о семье Иохаузенов!
Явилась надежда, что тяжело раненный Карл, которого удалось перевезти в
Ригу, при хорошем уходе со временем поправится. Однако Франк Иохаузен
чувствовал, что в борьбе с учителем, который, казалось, уже был уничтожен,
победа ускользает от него. Казалось, страшное оружие, которым в своей
ненависти он не колеблясь воспользовался, сломалось в его руке. Денежные
затруднения соперника - обязательства, взятые им на себя перед банком,
которые он, вероятно, не сможет покрыть в срок, - вот все, что оставалось
у г-на Иохаузена, чтобы погубить политического противника.
Ведь было очевидно, что общественное мнение, мнение не заинтересованных
в деле людей, судящих о нем без предвзятости, мало-помалу склонялось к
оправданию Николева и даже обернулось против хозяина трактира "Сломанный
крест".
Действительно, если отбросить мысль о причастности какого-нибудь
преступника с большой дороги, то подозрения должны были неизбежно пасть на
Крофа. Что можно сказать о его прошлом, говорило ли оно за или против
него?.. По правде говоря, не было в нем ни плохого, ни хорошего. Кроф имел
репутацию грубого, жадного к деньгам человека. Молчаливый, очень скрытный,
он жил одиноко без семьи в этой уединенной корчме, посещаемой крестьянами
и дровосеками. Его родители были немецкого происхождения и, как это
довольно часто встречается в Прибалтийском крае, православного
вероисповедания. Они жили довольно бедно доходами от корчмы. Дом да огород
- вот и все, что их сын унаследовал от них; стоимость всего имущества не
достигала, вероятно, и тысячи рублей.
Кроф жил бобылем, безо всякой прислуги и делал все собственными руками.
Отлучался он из корчмы очень редко, лишь когда требовалось возобновить
припасы в Пернове.
Следователь Керсдорф с самого начала имел подозрения против
трактирщика. Основательны ли они? Не для того ли Кроф пытался очернить
путешественника, прибывшего в корчму с банковским артельщиком, чтобы
выгородить себя?.. Не им ли сделаны царапины, обнаруженные на подоконнике
комнаты, не он ли поставил у печки кочергу после того, как взломал
ставень, и, наконец, не он ли и совершил убийство до или после ухода
Дмитрия Николева, на которого благодаря подстроенным им козням должны были
пасть подозрения судебных властей?..
Не здесь ли надо искать новый след, который приведет к цели, если идти
по нему со всей осторожностью?..
С тех пор как вмешательство Владимира Янова, казалось бы, сняло всякое
подозрение с Дмитрия Николева, Кроф мог ожидать, что его собственное
положение поколеблется. Раз преступника надо во что бы то ни стало найти -
не обернется ли дело против него?..
Как уже известно, после убийства трактирщик отлучался из корчмы, лишь
когда его вызывали в кабинет следователя. Хотя, в общем, он и был