"Жюль Верн. Драма в Лифляндии" - читать интересную книгу автора

виновность столь достойного человека. Однако если он и подозревал Крофа,
то ни обыск, ни собранные о нем сведения, ни показания свидетелей не дали
против него никаких улик. Следователю пришлось сказать об этом Николеву в
дальнейшем ходе допроса, который продолжался еще целый час.
- Господин следователь, - сказал, наконец, учитель, - вам решать, над
кем из нас, над Крофом или надо мной, тяготеют более тяжкие подозрения.
Любой справедливый человек, хладнокровно взвесив все, может и должен
прийти к выводу, что теперь все данные говорят в мою пользу... По
известным вам причинам я должен был раньше молчать о целях моей поездки...
С тех пор как Владимир Янов отдался в руки властей, тайна вам стала
известна... Это был наиболее сомнительный пункт в моем деле, но по этому
вопросу существует теперь полная ясность... Является ли убийцей
корчмарь?.. Или, быть может, какой-нибудь злоумышленник с большой
дороги?.. Выяснить это - дело суда!.. Что касается меня, я не сомневаюсь в
виновности Крофа... Ему было известно, что Пох едет в Ревель, чтобы
совершить платеж за счет братьев Иохаузенов... Он знал, что при нем
крупная сумма... Он знал, что я ухожу в четыре часа утра... Он знал все,
что требовалось знать, чтобы, совершив убийство, свалить ответственность
на путешественника, пришедшего в корчму вместе с банковским артельщиком...
Это он, до или после моего ухода, убил несчастного... Когда я ушел, он
прокрался в мою комнату, бросил обрывки кредитки в очаг и сделал все,
чтобы подозрения пали на меня... Ну что ж! Если вы все еще убеждены, что
это я - убийца Поха, пусть я предстану перед судом... Я буду обвинять
Крофа. Этот спор решится между нами двумя... И я буду знать, что думать о
человеческом правосудии, если оно осудит меня!
Излагая все это, Дмитрий Николев говорил спокойнее, чем того можно было
ожидать, настолько он был уверен в вескости своих доводов. Г-н Керсдорф не
прерывал его.
- Так как же: подпишете вы приказ о моем аресте?.. - заключил учитель.
- Нет, господин Николев, - ответил следователь.



14. УДАР ЗА УДАРОМ

Как вполне понятно, весь интерес дела сосредоточился теперь на
трактирщике Крофе и учителе Дмитрие Николеве. Найденный в очаге уголок
кредитного билета полностью исключал причастность к преступлению одного из
разбойников, которые по сведениям полиции скрывались в этой части
Лифляндии. Как мог бы такой грабитель, совершив убийство, никем не
замеченный, снова забраться в комнату путешественника, оставить кочергу
(допуская, что именно эта кочерга послужила орудием для взлома ставень) и
подбросить в очаг найденный в золе уголок обгоревшего кредитного билета?..
Как это ни Дмитрий Николев, ни Кроф ничего не услышали, даже если спали
крепким сном?.. И как, наконец, могла явиться у убийцы мысль свалить
ответственность за преступление на путешественника?.. Ведь после убийства
и ограбления он бросился бы прочь и к рассвету постарался бы уйти как
можно дальше от трактира "Сломанный крест"...
Сам здравый смысл подсказывал все это судебным властям. Оставалось лишь
сосредоточить внимание на двух столь различных по своему положению людях,