"Жюль Верн. Драма в Лифляндии" - читать интересную книгу автора

как учитель и трактирщик, и остановить свой выбор на одном из них.
А между тем, к вящему удивлению даже самых невозмутимых умов, после
нового обыска в корчме не был арестован ни тот, ни другой.
Легко представить себе, что в результате новых данных расследования
политические страсти разгорелись еще пуще. Необходимо отметить, что
обострению дела способствовала национальная рознь, разделявшая не только
население Риги, но и всех трех губерний Прибалтийского края на два
враждующих лагеря.
Дмитрий Николев был славянином, и славяне поддерживали его как в
интересах общего дела, так и потому, что они действительно не могли
допустить и мысли о его виновности.
Кроф же был германского происхождения, и немцы становились на его
защиту не столько из симпатии к этому содержателю захудалого деревенского
трактира, сколько из желания уничтожить Дмитрия Николева.
Газеты обоих направлений вели между собой борьбу при помощи крикливых
статей, отражавших мнение той или другой стороны. В дворянских и
буржуазных домах, в конторах торговцев, в жилищах рабочих и служащих
только и разговору было, что об этом.
Надо признать, что положение генерал-губернатора все усложнялось. Чем
более приближались городские выборы, тем громче и восторженнее славяне
провозглашали кандидатуру Дмитрия Николева в противовес г-ну Франку
Иохаузену.
Семья богатого банкира, друзья, клиенты и не думали прекращать борьбу,
стараясь использовать против учителя все средства. Что и говорить, на их
стороне была сила денег, и они не скупились на поддержку своих газет.
Властей и следователя печать обвиняла в слабости и даже в попустительстве,
к ним предъявлялось требование об аресте Дмитрия Николева, а наиболее
умеренные из газет предлагали по меньшей мере арестовать и трактирщика и
учителя. Необходимо было так или иначе покончить с этим делом до выборов;
а происходящие впервые на новых началах выборы приближались.
Однако что же сталось с Крофом во время всей этой предвыборной борьбы,
которая нисколько его не интересовала?
Кроф не отлучался из трактира, все еще находясь под строгим надзором
полицейских. Он по-прежнему занимался своим делом. Каждый вечер
завсегдатаи трактира, крестьяне, дровосеки собирались, как обычно, в
большой комнате корчмы. Но Кроф был заметно обеспокоен создавшимся
положением. Учителя оставили на свободе, и трактирщик опасался ареста. Он
стал еще более угрюмым, опускал глаза под чересчур пристальными взглядами
и неустанно, с таким жаром, упорством, яростью обличал Николева, что кровь
приливала к его лицу, и можно было ожидать, что его хватит удар.
Обычно дом наполняется радостью, когда в нем идут приготовления к
свадьбе. В семье царит праздничное настроение. В отворенные настежь окна
врывается вольный воздух и веселье, каждый уголок озарен счастьем.
Но не так было в доме Дмитрия Николева. Может быть, он и не думал
больше о деле, внесшем такое смятение в его жизнь, но зато опасался самого
худшего от безжалостных кредиторов - своих наиболее ожесточенных врагов?..
Прошла неделя со времени последнего допроса в кабинете г-на Керсдорфа.
Наступило 13 мая. На следующий день истекал срок платежа по
обязательству, подписанному Никелевым. Если утром этого дня он не явится к
окошечку кассы братьев Иохаузенов, ему немедленно предъявят судебный иск.