"Жюль Верн. Тайна Вильгельма Шторица" - читать интересную книгу автора

- И оценку ты сделал верную. В конце концов Марк Видаль полюбил
мадемуазель Миру Родерих, а мадемуазель Мира Родерих полюбила Марка
Видаля...
- Этого я, Генрих, не говорил...
- Зато я говорю. На чистоту, так уж на чистоту. Господин и госпожа
Родерих отнеслись к свершившемуся факту благосклонно. Марк открылся капитану
Гаралану. Капитан не имел ничего против. Он переговорил с родителями, а те с
дочерью. Потом Марк Видаль сделал официальное предложение, которое и было
принято. И весь роман должен окончиться самым обыкновенным образом...
- По-твоему, это конец, а по-моему, только начало, - возразил Марк.
- Ты прав, я неверно выразился, - согласился я. - Когда же свадьба?
- Ждали твоего приезда, чтобы назначить день.
- Так вот, назначайте любой день, который вас устроит: через шесть
недель, через шесть месяцев, через шесть лет...
- Я рассчитываю, Генрих, ты заявишь доктору Родериху, что у тебя как у
инженера очень мало свободного времени. Если ты чересчур долго заживешься в
Раче, то в движении небесных светил произойдет некая пертурбация, так как не
будет налицо твоих вычислений...
- ...и произойдут землетрясения, наводнения, потоп, и во всех этих
катастрофах буду я виноват?
- Вот именно... И что поэтому свадьбу нельзя надолго откладывать...
- В таком случае - отчего же не завтра или не сегодня вечером?
Успокойся, Марк, я скажу все, что тебе хочется, хотя мои вычисления вовсе не
так уж необходимы для мирового порядка. Это даст мне приятную возможность
провести месяц в гостях у младшего брата.
- Вот было бы хорошо!
- Скажи, однако, Марк, каковы твои дальнейшие планы: ты скоро после
свадьбы думаешь уехать из Рача?
- А я и сам не знаю, - отвечал Марк. - Мы этим вопросом еще не
занимались. Я занят только настоящим. Все мое будущее - в моей свадьбе. Вне
этого для меня ничего не существует.
- Это мне нравится! - вскричал я. - Прошедшего нет. Будущего не
существует. Одно настоящее. Счастливцы эти влюбленные!
Разговор в таком тоне продолжался до обеда. После обеда мы закурили
сигары и вышли прогуляться по набережной левого берега Дуная. Эта прогулка
еще не могла дать мне представления о городе. Я рассчитывал познакомиться с
ним впоследствии под руководством Марка и капитана Гаралана.
Тема нашего разговора была все та же: Мира и Мира. Не помню с чего, но
только мне вдруг припомнился наш разговор в Париже с лейтенантом полиции. По
рассказам Марка было видно, что его роман все время шел совсем гладко. Но
хотя у Марка не было теперь соперника, все же этот соперник раньше
существовал в виде отвергнутого Вильгельма Шторица, который сватался за Миру
Родерих. Удивительного, впрочем, ничего не было в том, что женихи сватались
к такой красавице и с таким большим приданым.
Разумеется, тут же мне вспомнились и слова, которые я услышал, когда
сходил с габары. Я продолжал думать, что мне они просто почудились. Но если
даже они и были сказаны, какое же я мог придавать им значение, раз я и сам
не знал, кем они были произнесены? Одно время я склонен был приписать их
странному немцу, севшему в Пеште. Потом пришлось от такого объяснения
отказаться, потому что тот сошел в Вуковаре. Просто это была чья-нибудь