"Жюль Верн. Тайна Вильгельма Шторица" - читать интересную книгу автора

- То есть, как беспокойным? Я не понимаю, мой друг, что это значит.
- Я тоже не совсем понимаю. Кажется, мой собеседник хотел сказать, что
Вильгельм Шториц непохож на других людей.
- Что же, у него три руки или четыре ноги? - засмеялся я. - Или шесть
чувств вместо пяти?
- Не знаю, мне не объяснили, - засмеялся в ответ и мой собеседник. -
Впрочем, я полагаю, этот эпитет относится не к физическому, а к
нравственному облику Вильгельма Шторица. Советую вам все-таки его
остерегаться.
- Будем остерегаться, - отвечал я, - по крайней мере, до тех пор, пока
Мира Родерих не сделается Мирой Видаль.
Я пожал руку лейтенанту и ушел домой заканчивать сборы в путь.


^TГЛАВА ВТОРАЯ^U

Четырнадцатого апреля, в 7 часов утра, я выехал из Парижа в берлине
{Берлина или берлин - старинная большая дорожная карета. (Примеч. пер.).},
запряженной почтовыми лошадьми, и через десять дней прибыл в австрийскую
столицу.
Об этой первой части моего путешествия я упомяну лишь вскользь. За это
время ничего выдающегося не случилось, а земли, по которым я проезжал, до
такой степени хорошо всем известны, что повторять их описания не стоит.
Первой моей большой остановкой был Страсбург. При выезде из города я
долго смотрел на него из окна кареты, любуясь знаменитым собором, который
весь купался в лучах солнца, озарившего его в этот момент с юго-востока.
Несколько ночей я спал под стук колес моего экипажа, под эту
однообразную песню, которая способна лучше всякой тишины навеять сон и
убаюкать. Я проехал Баден, Карлсруэ, Штутгарт, Ульм, Аугсбург и Мюнхен.
Более продолжительная остановка была у меня в Зальцбурге, на австрийской
границе, и, наконец, 25 апреля в 6 часов 35 минут взмыленные лошади
доставили мою берлину во двор одной из лучших венских гостиниц.
В дунайской столице я пробыл только тридцать шесть часов, в том числе
две ночи. Осмотреть ее подробно я собирался уже на обратном пути.
Дунай не протекает через Вену. Он от нее довольно далеко. Я проехал от
города до пристани около мили, чтобы сесть на пароход, который должен был
доставить меня в Рач.
Накануне я запасся местом на габаре {Старинное речное судно.}
"Доротея", приспособленной для перевозки пассажиров, которых набралось много
и всевозможных национальностей: испанцев, немцев, французов, русских,
венгров и англичан. Больше было венгров. Пассажиры размещались на корме
судна, а носовая часть была заставлена товарами, так что по палубе ходить
было почти нельзя.
Первой моей заботой было обеспечить себе на ночь койку в общей каюте. О
том, чтобы принести в эту каюту мой чемодан, нечего было и думать. Я его
оставил под открытым небом на палубе, возле скамейки, на которой рассчитывал
сидеть во время плавания, присматривая за сохранностью багажа.
Благодаря попутному ветру и течению габара довольно быстро плыла по
желтой воде красивой немецко-славянской реки. Там встречались многочисленные
парусные лодки, груженные продуктами сельского хозяйства с необозримых