"Лев Вершинин. Сага воды и огня" - читать интересную книгу автора

сказал: вами взяты. Верните братьев, бессмертные. Без них не уйду!".
Смехом ясным, как сталь ножа, рассмеялся Мунир: "Здесь братья твои, здесь;
желанными гостями вошли в чертог, ныне же пошли в поход по воле Одина.
Хочешь увидеть, дождись; столы ждут!" И сказал Хальфдан: "Хочу отведать
пищи богов!" Прочие же согласились: "Хотим!".
Укрепив весла, покинули мы драккар; на твердую землю сошли и не
отличалась она от нашей земли: тверда и покрыта травой. В чертоги вошли,
где стояли столы, томясь от обилия яств, как и сказано в сагах. И сели мы
к столам по слову Мунира, не робея более, ибо голодны были и не терпелось
отведать, что за еда на столах Валгаллы. Блюдо к блюду стояли там,
покрывая доски, и на всякой гортани вкус пища манила взгляд скитальца
морей: привычное, дымилось мясо, мягкое кабанье и жесткое медвежье; рыба
желтая, сухая и с каплями жира алая, и мелкая зернь, цветом подобная смоле
и рябине. Все это знакомо; чему дивиться? Иное изумляло: белый песок,
тающий меж губ, как снег, но снег сладкий; сладкие же камни многих цветов;
не для мужей такая еда, но, правду сказать, подобной сладости не ведают
смертные. Ели викинги, блюд же не убывало: сновали меж столами
прислужники, заменяя опустевшие; иные из ансов стояли вдоль стен недвижно:
черны были одеяния их и жезлы из темной стали висели на шейных ремнях,
прильнув к каждой груди.
И пили викинги от щедрот асов, напитков же не перечислить; назову
немногие: пиво светлое, подобное нашему, лилось ручьями, но редкие из нас
подставляли кубки; и темное было, сходное с напитком олль, гордостью
островных саксов; и ромейских ягод кислый сок, что мудреет с годами; и с
каплями воска мед, привозимый на торжище русами. Мало испили мы всего, о
чем сказано, ибо по нраву побратимам пришлось иное, невиданное: вода на
вид, на вкус же огонь. Хлебнувший неосторожно, терял дыхание и не скоро
мог вдохнуть всей грудью; глотнувший с умом, весельем сердце наполнял, и
огонь воды стекал в жилы, очищая разум, но связывая без ремней руки и
ноги.
И молчал Мунир, ласково глядя, но голосом его вещали круглые рты,
что, щитам подобно, висели вдоль стен: "Ешьте и пейте, воины Одина, ведь
радостно будет асам увидеть вас, живых, за своим столом, ведь почетно для
ансов прислуживать вам!" Взглянув на сомкнутые уста Мунира, удивился я:
"Как говоришь?" И ответил мудрый вестник: "Не говорю; то дух мой вещает!".
Когда же уставал говорить Муниров дух, медь гремела из ртов и плакали
струны, словно многие скальды сидели на языках стен; но не было, видел я,
скальдов. И спросил я: "Но где же асы, Мунир? Где Один Отец Богов, и
мудрый Хорд, и Норн, дева судьбы, и хранитель весны Бальдур? Где их давние
гости: Сигурд, родитель мой, и Агни-ярл Убийца Саксов, отец отца, и иные
предки, мои и чужие; не здесь ли их место?" И еще добавил я: "Где же
братья мои, Эльдъяур и Локи? Не ты сказал разве, что здесь?" Но смеялся в
ответ солнечным смехом вестник Валгаллы: "Что толку печалиться, когда
время ликовать? Что толку грустить, когда время радоваться? Ешь,
Хохи-хевдинг, и пей; ныне - ты гость, завтра же беседовать станем!"
Когда же переполнились утробы побратимов, сменили рты стен медь на
свирели, хлопнул в ладоши Мунир - и вбежали в чертог девы-валькирии; лишь
волосы, медвяные, лишь косы соломенные прикрывали их красоту, рассыпаясь
по плечам, и полные груди манили голодный взгляд; пахло же от розовых тел
так, как не пахнет и от цветов в лугах круга земель. Смело к викингам на