"Лев Вершинин. Сага воды и огня" - читать интересную книгу автора

колени садились божественные, с великим уменьем шелковыми бедрами шевеля;
плечи руками обвивали, смеясь. Помню Хальфдана: рыча, опрокинул берсерк
валькирию на подстилку из шкур и владел ею, воя в восторге, подобно волку;
она же смеялась громко и стонала, змеей оплетая могучее тело, содрогаясь в
страсти. Хватали викинги дев и любили здесь же, у столов; каждому
досталась валькирия, усталых же сменяли новые искусницы и оттого не было
причин для ссор. Там, на скамьях Валгаллы, изведал и я страсть неземных
дев; скуп мой язык, но скажу: как плевок в лицо после их ласк любовь жен в
фиордах; ведь душиста кожа валькирий, сладки губы и бесстыдны руки, лоно
же сладостнее последнего удара. Среди крика и смеха уснул я, наутро же
чисты были столы и вновь полны блюда, но исчезли, словно не были, напитки;
лишь немного светлого пива стояло в кувшинах из твердой воды.
Вошел Мунир и встал на пороге, говоря: "Вот для чего впустили вас в
чертог свой бессмертные асы! Оборвала нить пряжи своей Норн-Судьба и,
полны коварства, двинулись войною на Фиорд Валгаллы силы тьмы: лесные боги
русое и распятый, коему поклоняются саксы; с ними и духи Валланда.
Близится Рагнаради [битва, в которой, сражаясь с силами зла, падут боги и
герои: в переносном смысле - конец света (сканд.)], дети фиорда! Земной
круг защищая, бьются асы, но вот - изнемогли. Крепка ведь сила чужих. В
помощь себе призвал Один героев и пошли они, все, кто пировал здесь: там
ныне и отец твой, Сигурд-ярл, и дед Агни, и прочие, коих долго
перечислять. Но и герои слабеют, ибо в злобе своей смертных колдунов
призвали злые; колдуну же не страшен небесный меч. Лишь смертный викинг
сразит колдуна. И бьются там, за багряной тучей смертные братья твои,
Хохи, со смертными властелинами чар. Что скажете, коли и вас призовет
Один?"
Умолк Мунир, и погасли свечи, словно ветром пахнуло на них; на миг
мрачно стало в чертоге, затем вновь вспыхнуло: две звезды зажглись
наверху, у балок; одна синяя, другая алая и мигали они, уступая дорогу
одна другой.
И сказал я: "Один отец, мы дети!", и викинги подтвердили мои слова,
крикнув: "Хейя!", Хальфдан же берсерк добавил: "Хочу видеть колдуна;
посмотрю, страшен ли?"
Ответил Мунир: "Радостно слышать; но в бой не пошлю вас. Иная судьба
выпала вам; прежде же чем узнать ее, надлежит людям фиордов познать силу
асов. Вложите в ножны мечи и секиры привесьте к поясам, ибо ныне, по Одина
воле, вручу вам жезлы быстрого грома!" Так сказав, велел привести раба. И
привели; Мунир же, взяв у черного анса жезл, навел на приведенного.
Полосатая куртка была на рабе и окрасилась она кровью во многих местах,
когда в руках Мунира грянул гром, частый, как невод, снаряженный на ловлю
трески; гром прогремел, и упал раб, весь в крови, и умер у ног наших.
Сказал Хальфдан: "Вот страшная смерть: не видеть, откуда, не знать, кто.
Воистину, жестоки асы!". Но усмехнулся Мунир: "Что жалеть раба; муж ли он?
- нет. Вам, отважным, громы даю по воле Отца Асов. Наставит же вас в
искусстве быстрого боя Брун: чтите его!"
И ушел Мунир. Брун же, сияя серебряными листьями, повел нас из
чертога вдоль воды, к одному из низких домов; шли мы, топча траву, и
великий гнев загорался в сердцах, гнев и ярость: ведь Один, отец наш,
изнемогает в битве, мы же здесь и бессильны помочь; роптали викинги, и
белым огнем пылали глаза Хальфдана Голой Груди. Так подошли к дому и отпер