"Лев Вершинин. Хроники неправильного завтра" - читать интересную книгу автора

Лев ВЕРШИНИН

ХРОНИКИ НЕПРАВИЛЬНОГО ЗАВТРА




НЕСКОЛЬКО ОТРЫВКОВ ИЗ "ОБЩИХ РАССУЖДЕНИЙ"
(Вместо пролога)

Никто не хочет умирать. Мысль банальна, как и тот грустный факт, что
рано или поздно каждому приходится с нею смириться. В конце концов,
умирают все. Умирают вожди и подданные, рокеры и брокеры, бюро- и
демократы... Умирают даже те, кого при жизни признали бессмертными.
Кстати, о бессмертных. Вряд ли кто-нибудь помнит точно, сколько
вообще было римских пап. Однако известно, что к концу XXII века пап с
именем Бенедикт насчитывалось ровно двадцать семь. В тихой тенистой аллее
Скорбящих на задворках Ватикана каждый желающий может увидеть строгую
черную плиту, информирующую о кончине Бенедикта XXVII в завидном возрасте
восьмидесяти девяти лет. Но это неправда. Не огорчайся, дорогой читатель!
- папа Бенедикт Двадцать Седьмой все еще жив и шлет тебе свой привет...
Да-да, я живу; более того, никогда еще я не чувствовал себя так свежо
и бодро, хотя мой врач, магистр Джанбатиста ди Монтекассино - этакий
чудак! - продолжает пичкать меня психотропными средствами. Хотел бы я
видеть лицо почтенного магистра (кстати, сейчас он увлекается дархайской
медициной), узнай он, что его пилюли из кожуры неведомого мне плода ла я
выплевываю в унитаз. В моем возрасте не стоит оригинальничать.
...У меня богатая библиотека, беленький пони, замечательная капелла.
Авиньон-7 весьма мил, и мне здесь хорошо, правда, скучновато. В старости
время тянется долго. Вот поэтому, когда Иоанн-Павел Пятый - пусть будет
ему земля пухом! - упек меня сюда, приписав шизофрению, я наконец-то начал
всерьез размышлять о Боге.
Можно долго спорить о том, прав или не прав был Лхасско-Тегеранский
(Объединительный) Вселенский собор, но, как бы там ни было, а я целых
восемнадцать лет был и папой римским, и всеми пятью патриархами, и
далай-ламой, и верховным имамом-муфтием, а некоторые называли меня даже
Великим Мгангой. Господу это, видимо, нравилось, ну и я был не против.
Короче говоря, все были довольны, пока в моем кабинете не появилось
несколько пустяковых сувениров. Так, стереокарточки: Моисей с Фатимой
Мухаммедовной на пляже в Варне, сам Мухаммед, слегка подвыпивший, Иисус в
момент освобождения из-под стражи в зале суда, старина Гаутама и аятолла
Хомейни. Правда, последнее стерео без дарственной надписи. Ну и что? В
конце концов, каждый волен сам выбирать себе друзей, не так ли? А мой
конклав - или, если угодно, кагал - прицепился именно к этому.
Но я, кажется, заболтался...
Уют и одиночество навевают порою весьма любопытные мысли. Умному
человеку всегда интересно смотреть со стороны, как две сверхдержавы
пыжатся и тужатся, стараясь обогнать друг дружку. Но наступает момент,
когда смотреть становится страшновато. Мой приятель Соломон говаривал: