"Петр Петрович Вершигора. Люди с чистой совестью (про войну)" - читать интересную книгу автора

военная тренировка - всему этому можно научиться. Но без чувства
ответственности перед своей совестью командир никогда не будет
настоящим руководителем боя. Он будет только ремесленником военного
дела.
И вот, когда счет выпитых кружек чаю дошел примерно до десяти, наше
чаепитие было прервано налетом гитлеровской авиации. Немцы нащупали
штаб дивизии и бросили на его бомбежку несколько десятков самолетов.
Все быстро рассредоточились, и я оказался в ближайшем огороде.
Недалеко от меня, в кабачках, лежала женщина, одетая в ярко-красное
бархатное платье. В тот момент, когда в воздухе надоедливо выли и
падали бомбы, женщина делала какие-то странные движения. Она
производила впечатление человека, корчащегося от боли, умирающего от
ран. Но вот одна бомба упала на площади села, другая зажгла дом. Я
подумал, что мне надо ретироваться куда-то с огорода, но налет
кончился, и я увидел, что кухня с нашим замечательным чаем была
разворочена прямым попаданием бомбы. Я стоял и издали смотрел на
кухню. Рядом потрескивал горящий дом, кричали бабы, бегали дети,
санитары пронесли раненого красноармейца. Посреди всего этого очень
странной показалась мне женщина в красном платье, с черными, как
смоль, волосами. Она медленно вышла из огорода, отряхнула платье и,
оглядываясь по сторонам, стала переходить через площадь. Навстречу ей
из переулка шел красноармеец с русской винтовкой и штыком. Подойдя к
обломкам кухни, он остановился. Туда же пошла и женщина в красном
платье. Они о чем-то пошептались, затем красноармеец глянул на нее,
как-то криво улыбнулся и вскинул винтовку на плечо. Заметив меня,
красноармеец ласково обнял женщину за талию. Потом они разошлись в
разные стороны. В этой сцене было что-то фальшивое. Но в чем дело, я
сразу не мог понять. Лишь внимательно вглядевшись, я увидел из-под
черных волос женщины часть стриженого затылка блондина. Я крикнул:
- Стой!
"Женщина" оглянулась и сразу бросилась бежать. Я поднял винтовку и
прицелился в нее. Ко мне подскочил "красноармеец" и ударом под локоть
сбил винтовку в момент выстрела. "Женщина", услыхав выстрел, прибавила
шагу, а затем, задрав юбку, поскакала галопом. Мы схватились с парнем,
мне удалось стиснуть ему горло. Мы покатились в песок. Подбежали
бойцы. Разняли нас. Выяснилось, что парень в красноармейской форме и
женщина в красном платье - фашистские агенты-разведчики. Парень
показал, где была спрятана его рация. Он вызывал самолеты. "Женщина"
во время налета различными условными фигурами в своем ярко-красном
платье указывала направление бомбежки.

После этого случая я, в ходе войны, начал смутно, изнутри понимать,
что война - сложнейший механизм. Это я знал и раньше из книг и газет,
но понимать по-настоящему стал только в дни августа 1941 года. В те
несколько дней я понял, что не только храбростью и удалью воюют люди,
но и уменьем. Понял, что, командуя батальоном, нельзя надеяться на то,
что тебя вывезет твоя военная безграмотность. Это может случиться раз
в жизни. Нужно знать, что война идет не только в окопах, не только в
воздухе. Война не ограничена той узкой полосой, где противники
скрещивают оружие, - она нередко забирается и в тылы войск, где части