"Петр Петрович Вершигора. Люди с чистой совестью (про войну)" - читать интересную книгу автора

работает, воля напряжена. Но ночью, во время обстрела артиллерии,
кажется, что каждый снаряд предназначен только для тебя, летит прямо
на тебя.
На рассвете был получен приказ отходить через лес. Немцы, проведя
артиллерийскую подготовку, прорвались в другом месте. Я получил приказ
прикрывать обоз. Нашел я его в каком-то котловане, на одной из повозок
преспокойно сидел интендант и что-то жевал. Когда я сказал ему, что он
находится в тылу у немцев, у него глаза полезли на лоб. Он зашептал:
- Голубчик, я же отвечаю за продукты...
Переправив обоз в безопасное место, я снова вернулся к линии
обороны, проходящей возле могилы великого кобзаря Украины Тараса
Шевченко, - здесь узенькой цепочкой стояли двести или триста бойцов.
Помню, там были люди с синими околышами - остатки неизвестного мне
кавалерийского корпуса, были люди, называвшие себя воздушными
десантниками, была пехота, и - что я тогда заметил - чуть не каждый
держал в руках пулемет. Люди эти наверняка не служили пулеметчиками в
своих частях. Они подобрали пулеметы раненых, убитых. Это были самые
храбрые, дисциплинированные солдаты.
Мы держали оборону Канева несколько дней.
Тяжелое наше положение ухудшилось, когда немецкие самолеты
разбомбили мост и понтонную переправу. Мы оказались отрезанными от
левого берега Днепра. В нашем тылу имелось несколько десятков
новеньких быстроходных тракторов, корпусных пушек.
Артиллерия не могла стрелять, так как снаряды были уже перевезены
на левый берег.
К нам подбежал командир артполка.
Я помню слезы у него на глазах.
- Братцы, не выдайте! Продержитесь еще, я организую переправу, тут
хлопцы баржу нашли. Мы переправим эти пушечки, и тогда...
Продержитесь...
Хорошо ему было говорить "продержитесь"... Но мы все-таки держались
еще день и еще ночь, а затем еще два дня и две ночи.
За эти дни командир артполка наладил переправу - на большой барже с
самодельными веслами из бревен перевез свои тракторы и пушки и на
рассвете, с честью закончив свой каторжный труд, переправился на
лодочке сам.
Противник усилил наступление. Командир полка действительно
мастерски прикрывал наш отход. Снаряды стали рваться метрах в двухстах
впереди нас, потом на пятьдесят метров ближе, еще ближе... И даже если
бы мы захотели остаться в городе Каневе, наш дружок-артиллерист
выковырял бы нас из окопчиков. Тучи дыма, осколки, вздыбленная земля
отделяли нас от немцев. Мы откатывались вниз и вниз. Баржа набилась
дополна и отошла. На этом берегу нас оставалось человек сорок -
пятьдесят.
Отступление от могилы Шевченко продолжалось почти целый день, и
когда я добежал до Днепра, солнце уже заходило. Я отбился от своих и
остался один; по берегу бродили в одиночку бойцы, попались мне
три-четыре военных врача. Я понимал, что немцы вот-вот окажутся здесь
и прижмут нас к воде. Надо как-то переправляться на другой берег. Были
какие-то лодочки, но их взял для раненых фельдшер с медсестрами. Шли