"Анатолий Вержбицкий. Творчество Рембрандта " - читать интересную книгу автора

фиксацией физического облика, но стремится выявить внутреннее состояние
живого человека, показать его как героя своего времени, в живой связи с
окружающей жизнью. Это - "Нищий с грелкой" (высота восемь, ширина пять
сантиметров) - сидящий на корточках под деревом старик-оборванец с грелкой
на коленях, старающийся собрать растопыренными пальцами лишнюю частицу тепла
на коротком отдыхе между бесконечными скитаниями по дорогам в поисках корки
хлеба. Трепещущие на ветру лохмотья, обрывки ткани, которыми нищий обмотал
себе ноги взамен чулок, старый мешок, наброшенный им на голову, чтобы
предохранить себя от утреннего холода и простуды - все эти предметы, которым
художник раньше придал бы на бумаге дразнящие фантастические контуры, он
писал сейчас скупо и точно, ни на миг не давая воли воображению.
А вот перед нами обращенные друг к другу "Нищий и нищенка" (ширина
восемь, высота семь сантиметров) - жалкая, согбенная под жизненными ударами
побирушка с котомкой, с вопросом и надеждой взирающая на своего высокого
собеседника, остановившегося справа от нас. Опершись на клюку, он, не теряя
мужского достоинства, чуть снисходительно ее утешает.
А вот отгороженный от черствого мира слепотой и безнадежно пытающийся
привлечь чье-либо внимание, играя на перевернутой скрипке, бредущий по улице
незрячий скрипач с прыгающей впереди дворняжкой - единственным другом нищего
музыканта (высота офорта двенадцать, ширина семь сантиметров).
Мы видим, что уже в этих, самых ранних офортах Рембрандт ищет своих
героев среди простолюдинов. Бюргеры в офортах Рембрандта всегда живут за
толстыми стенами и дубовыми дверьми, лишь через окошко общаясь с миром, и
симпатии художника явно не на их стороне. Вряд ли случайно "Сидящему
молодому нищему", 1630-ый год, с всклокоченными волосами, оскаленным ртом и
испуганным злобным взглядом Рембрандт придал свои портретные черты; эти
глаза таят в себе не только страх, но и сверлящую зрителя боль.
Придя домой, Рембрандт упрекал себя за то, что раньше ему претила
нищета и обособленность этих бродяг. Он убеждал себя быть сострадательным и
милосердным и в то же время понимал, что его сострадание не может скрасить
их жизнь и нужду. Никогда не был он так подавлен, как теперь, когда узнал
подлинную жизнь, представлявшуюся ему раньше за словами взрослых как
прекрасный мираж. Встречи с бедняками вызывали в нем сознание собственного
бессилия и разочарования. Ведь он знал, что ничем не может облегчить их
тяжелую долю; отцы города равнодушно проходили мимо этих живых мертвецов,
как мимо кладбищ, и лишь пожимали плечами.
Наброски с бродяг и нищих были удачны, более чем удачны. Он переносил
их резцом на медную офортную дощечку. Их стоит приберечь - он еще найдет им
применение, еще преобразит этих бедняков в немом отчаянии, босиком бредущих
по мокрому песку, во множество других таких же несчастных, в калек и
слепцов, которые ловят исцеляющую десницу Христа. В Лазаря, который собирает
крошки под столом богача, в блудного сына, который добывает себе пропитание
вместе со свиньями. Блудный сын! В этой легенде хватит сюжетов на целую
серию картин. Блудный сон, с ликованием вступающий на отцовский порог
туманным утром. Блудный сын в кругу распутниц. Блудный сын - но почему он
плачет, почему щеки его омыты внезапными обильными, облегчающими слезами? -
блудный сын, падающий на грудь отца, чьи руки смыкаются вокруг него в
тесном, всепрощающем объятии.
В нескольких вариантах существует рембрандтовский офорт "Блинщица",
1635-ый и 1640-ой годы (высота одиннадцать, ширина восемь сантиметров). На