"А.Веста. Звезда волхвов ("Сокровища Сергея Алексеева" #3) " - читать интересную книгу автора

горстью ворованных поплавков и пополнить казну налогами. Это моя личная
борьба: это огонь и драйв, это мой безудержный танец под барабан войны! И
миг сладчайшей победы, когда мне удается свалить обнаглевшую гадину мордой в
песок! В песок! - Квит побледнел и скреб пальцами стол, словно в крови его
бродил тяжелый хмель. - И я добью ее, чего бы мне это ни стоило!
- "Сарынь на кичку!" И вперед, громить богатых беспредельщиков, -
усмехнулся Севергин. - Сказать честно, Борис, что я думаю по этому поводу?
- Ну, говори.
- Я бы ни слова не сказал, если бы ты взялся изучать схемы Березовского
или азартно считать офшорные капиталы Абрамовича, но что касается
Плотниковой... Она много сделала для города, для возрождения монастыря,
сиротам помогает...
- ...Удочками... Однако презумпция безгрешности тоже имеет предел.
Конечно, можно прятать голову в песок, выставляя мозолистый зад, по принципу
не буди лиха, лишь бы сегодня тихо, но я привык к другой позиции. Знаю, есть
негласный приказ: попов не трогать, у них там якобы своя тайная полиция, но
я уже взял след и назад не поверну!
- Безумству храбрых поем мы славу, - пробормотал Севергин.
Посиделки с Квитом отозвались ядовитой оскоминой и смутной тревогой за
жену. С недавних пор Алена скромно и истово исполняла все предписания
православной веры, и это рождало в нем самом светлый трепет и уважение к
жене. Сплетни и кривотолки вокруг монастыря огорчат Алену, затуманят ее
наивную радость, радость обретения веры.
Монастырская твердыня казалась величавой и недосягаемой для мирских
страстей. В престольные праздники и воскресные дни по округе разливался
звучный ликующий благовест. Колокола различали на голоса, и каждый имел свое
имя. Воду из Досифеева родника почитали за истинную благодать, питающую
душу, и даже монастырский хлеб издавна творили на этой воде. Но в обитель
Севергин захаживал редко, и то лишь по обязанности участкового. Теперь он с
тайной неприязнью слушал откровения Квита, словно тот покушался на заветное,
очень личное.
- Ну, чего скис? - заметил Квит. - Не бойся, невинных не засудим,
сейчас не тридцать седьмой...
На прощание обменялись телефонами, хотя Севергин настойчиво зазывал
Квита в гости.
Проезжая мимо монастыря, Егор остановил машину и, прихватив пластиковые
бутыли, отправился по нахоженной тропке к роднику. У источника, где прежде
со сдержанной радостью набирали воду паломники, было пусто. Поодаль на
травке чинно расположился старичок в черной шапочке-скуфейке. Его ветровка и
джинсы повыцвели на северных дождях до неопределенного сизого цвета и
заметно обветшали, но сам благочестивый странник бодро и цепко посматривал
по сторонам.
- Нет воды, сынок, - предупредил он Севергина.
Егор в недоумении посмотрел на пересохший родник, не веря глазам. Из
жилы сочилась ржавая жидкость.
- Кровью пошел родник: "Третий Ангел вострубил и вылил чашу свою в
реки, и источники вод сделались как кровь..." - грустно добавил старичок.
- Конец света торопишь, батя? - с усмешкой спросил Егор.
- Иссяк наш Громовый ключ, а приметы Апокалипсиса сливаются в шумный
поток, - со вздохом ответил старик.